Иван Тимофеевич не мог сегодня не выпить водки, даже несмотря на неважное самочувствие, связанное со скачками давления. То ли активность солнца, то ли симптомы старения сосудов вызывали у него в последнее время резкие приступы мигрени. Будучи генеральным конструктором ведущего столичного научно-исследовательского института авиастроения, Иван Тимофеевич с юности и по сей день по привычке часто работал по ночам. Озарение сложных технических решений посещало его в полной ночной тишине. Около трех часов ночи начинались резкие боли в голове, от которых он просыпался, переполненный новыми идеями. Единственным лечебным средством от этих болей было сесть за рабочий стол и изложить технологические откровения на бумаге. Боль, по мере изложения идей, постепенно стихала, и под утро изнеможённый, но счастливый он засыпал на несколько часов, а в восемь утра, как мальчишка, уже мчался на любимую работу.

За многие годы работы в конструкторском бюро все было налажено как часы и подчиненные действовали слаженно в устоявшемся десятилетиями алгоритме управления – планерки, совещания, дискуссии, мозговые штурмы, опытные испытания узлов и наконец самое главное – испытательные полеты на новых самолетах. Но сегодняшний день выдался для Ивана Тимофеевича особенным и незабываемым, без преувеличения судьбоносным. Эта удивительная история началась, правда, еще вчера, когда секретарь Таисия, работающая с ним уже больше двадцати лет и понимающая, что важно, а что нет, неожиданно сообщила тревожным голосом, что с ним хочет встретиться боевой друг его отца летчик-испытатель Николай Васильевич Песков.

Иван Тимофеевич не поверил своим ушам и переспросил: «Николай Васильевич Песков? Он разве жив?» Это было невероятно! Иван Тимофеевич даже покраснел от волнения, в затылке неприятно и холодно заломило. Он, как учила его жена, выпил холодной воды, положил валидол под язык, закрыл глаза и опустился в мягкое обволакивающее тело черное кожаное кресло, которое по преданию заключала в свои объятия ещё великого генерального конструктора космических аппаратов – Сергея Павловича Королева.

Неожиданно Иван Тимофеевич перенесся из кабинета в свои детские воспоминания, когда ему было не более шести лет. Мама, сидя на диване, показывала сыну большую портретную черно-белую фотографию летчиков-испытателей, двух закадычных друзей – его отца, полковника Тимофея Привезенцева, и подполковника Николая Пескова. На фотографии они стояли в обнимку около первого реактивного советского самолета четвертого поколения МиГ-31, и их лица светились лучезарными улыбками, наполненными гордостью за свою страну, способную создать лучшую в мире крылатую машину. Звезды Героев Советского Союза на кителях тоже как будто вторили своим хозяевам, улыбаясь ярким блеском от ласкающих их лучей солнца.

Мама в детстве часто рассказывала Ване о Николае Пескове. Иногда она называла его даже братишкой, так как более близкого друга в семье не было. Николай трагически потерял сына при родах, и его жене был подписан приговор: бесплодие. Будучи в гостях, он часто нянчил Ванюшку, и какая-то скорбная грусть наполняла его глаза. В этот момент он прижимал Ваню к себе так нежно, что всем присутствующим становилось не по себе, и папа наливал ему рюмку водки со словами:

– Водка – враг народа, но советский народ врагов не боится.

Они выпивали, отец брал гитару, и начинались задушевные песни о войне, о летчиках, о дружбе. Жизнь подобна струне гитары – она неожиданно обрывается от внутреннего напряжения.

Через пять лет дядя Коля развелся, и струна его счастливой жизни разорвалась у нас на глазах. Он был не в состоянии простить измену его страстно любимой жены со штабным генералом. Даже водка не спасала от боли, раздирающей на клочки храброе сердце летчика. В этот же злополучный год при выполнении испытательного полета героически погиб отец. Он отказался подчиниться команде руководителя полета и не катапультировался. Отец до последней секунды пытался спасти крылатого друга и усадить его на посадочную полосу. Все летчики считали, что причина аварии скрывалась не в дефекте двигателя, а в халатности главного механика, не подготовившего должным образом машину к полету. Виновные в аварии государственной комиссией не были выявлены. Подполковник Песков без промедления в знак протеста написал рапорт об увольнении из отряда летчиков-испытателей. Он всегда был максималистом и не выносил несправедливости. На следующий день он внезапно исчез из военного городка. Ходили слухи, что он воевал в горячих точках, ища свою погибель. Долгое время дядя Коля посылал маме денежные переводы из разных городов страны и не звонил. Он превратился в какого-то мифического фантома. Потом неожиданно он исчез. Офицеры судачили, придумывая всякие небылицы, что дядя Коля погиб в Африке, спился, застрелился, разбился на машине и даже постригся в монахи на Соловках. Прошло сорок лет, и вдруг этот неожиданный звонок. Звонок из детства, звонок из мира отца…