Выпивает еще четверть стакана и кричит:

– Увести!

Повернувшись к Савве, добавляет:

– Ночью увидимся. В последний раз. Сейчас еще партию таких, как ты, подвезут, чтоб веселее стрелять было.

И пьяно мерзко хохочет.

– Ты сдурела?!

Орёт! Как это с ним последнее время случается.

Олень, Оленев[1], олигарх, владелец собранной Далей для него уникальной коллекции, орет!

Но если раньше она облегченно выдыхала – орет не на нее, то теперь именно на нее.

Не слыша возражений, орет!

– Мне всё время говорили, что ты мне фуфло подсовываешь!

Ему «всё время говорили»! Конечно же, говорили! Все, кто хотел сожрать выскочку, случайно попавшую в ближний круг недавнего олигарха, говорили, и не раз. На нее наговаривали. Порой казалось, что времени и сил работать не остается, все силы уходят, дабы только закрыться от тех, кто «говорит».

– Говорили – я не слушал! Но теперь!

Теперь – это после разгромной статьи Фабио Жардина на сайте «The New York Times», – ее объяснений Оленев слушать не хочет. Статью он вряд ли нашел сам. Конечно же, вовремя подсунули.

– Ты уволена!

И отключается. На попытки перезвонить, объяснить, не отвечает. Сообщения не открывает.

Часом ранее не орал, а шипел другой:

– Ваша карьера закончена!

Шипел Фабио Жардин, главный эксперт Мирового фонда культурного наследия, который должен был просто поставить последнюю подпись на документах для выставки, уже готовой к открытию в топовом мировом музее Гюльбенкяна в Лиссабоне.

– Лично прослежу, чтобы ни к одной серьезной экспозиции, ни к одной экспертизе, ни к одному изданию вас на пушечный выстрел не подпустили!

По видеосвязи было видно, что даже при его темном цвете кожи он от злости весь красный, вот-вот от напряжения лопнет. Крутил на мизинце известное на весь мир кольцо Гения с прозрачным желтым камнем, которое он какими-то неправдами выкупил у «Фонда Ант. Вулфа», и шипел.

Она и сама выглядела не лучше, в маленьком окошке вверху экрана сама себя не могла узнать. Но тогда ее мозг автоматически просчитывал варианты – какие подтверждения подлинности можно еще предоставить. И не находила ни единого.

Это конец.

Скандал грандиозный! Чудовищный скандал.

Еще две недели назад на эту же самую выставку в Генте стояли очереди. Оленев позировал на открытии, давал сдержанные комментарии особо избранным изданиям и телеканалам, отдельно демонстрируя, как работы раннего Вулфа из цикла «Театр тающих теней» правильно смотреть на просвет, чтобы проступали те самые тени – Даля специально разработала систему показа не картинами на стенах, а динамичными конструкциями с контровой подсветкой, при которой работы гения обретают над-уровни и иные смыслы.

Еще два дня назад онлайн-билеты на эту выставку в Лиссабоне были проданы на три месяца вперед!

О найденных шедеврах великих художников от Вермеера до Вулфа из коллекции этого странного русского, бывшего олигарха, богатеющего теперь непонятно на чем, писали все художественные издания, сайты, блогеры, хештеги выставки входили в топы соцсетей. И вдруг…

Заявление Фабио Жардина, что большинство работ на выставке подделки, что никакого подлинного Вулфа, а тем более Вермеера в собранной ею коллекции нет – удар под дых. От которого ей не оправиться.

Удар по ее репутации.

Удар по репутации Оленева, коллекцию которого в последние годы пополняла она, Даля.

Удар по его состоянию – в эти картины вложено много миллионов долларов. Много сотен миллионов. И вчера все эти картины стоили во много раз больше тех сумм, за которые они были приобретены. А сегодня не стоят ничего. Ноль. Зеро.

Клеймо «подделка» теперь стоит и на всей выставке, и на всей коллекции, и на всем, что она когда-либо атрибутировала, оценивала, на что давала свои экспертные заключения.