дающие возможность исполнительского воплощения эпической и поэтической литературы.

Далее, эстетика видит систему средств художественного языка каждого из искусств в его конкретной связи с определенными явлениями и законами материального мира, отражаемыми данным искусством. Следовательно, для того, чтобы продолжить анализ отношений чтецкого искусства к реальной действительности, нам необходимо установить, с какими явлениями и законами материального мира связан художественный язык чтецкого искусства и какова система этой связи.

Мы, установили, что художественным языком чтецкого искусства является устное повествование, то есть рассказ. Соответствуют ли художественные средства устного повествования, рассказа каким-либо конкретным предметам или явлениям реальной действительности? Да, соответствуют обычному жизненному рассказу, выполняющему одну из важнейших функций коммуникации, прямого и непосредственного общения между людьми.

Рассматривая художественный язык каждого из искусств во взаимосвязи с определенными явлениями и законами материального мира, эстетическая наука утверждает зависимость художественного языка искусства от объективных закономерностей данных явлений реальной действительности.

Следовательно, объективные закономерности чтецкого искусства подчинены объективным закономерностям жизненного рассказа.

Значит, для того, чтобы определить специфику художественного языка чтецкого искусства, нам следует выяснить, в чем и как выражается его связь с жизненным рассказом.

Мы установили, что чтецкое искусство подчинено объективным закономерностям жизненного рассказа. Однако, чтецкое исполнение литературного произведения существенно отличается от обычного жизненного рассказа.

Это отличие состоит в том, что в жизненном рассказе отражаются явления, непосредственно пережитые человеком в его личной жизни или каким – либо естественным образом им познанные.

В каждом рассказе обнаруживается знание человеком событий, о которых он повествует, и его жизненно оправданное отношение к ним.

Именно из этих факторов, составляющих содержание всякого рассказа, плюс к тому обстоятельств, в которых человек рассказывает, и личных свойств рассказчика, его характера, мировоззрения, личности, его общественного положения и рождается определенный, свойственный только этому человеку и рожденный только в этих конкретных обстоятельствах места и времени «текст» рассказа и все изобразительно-выразительные приемы рассказывания.

Чтец же исполняет готовое литературное произведение. Этот текст существует независимо от знания чтецом тех событий, о которых повествует данное произведение, независимо от отношения чтеца к этим событиям и независимо от условий произнесения чтецом данного текста.

Следовательно, чтецкое исполнение литературного произведения отличается от жизненного рассказа своим несоответствием содержания рассказа и личности рассказчика. Ведь для того, чтобы исполнять текст литературного произведения по законам естественной речи и жизненного рассказа, чтец обязан произносить этот текст так, как будто он рожден его собственными мыслями и вызван конкретной необходимостью его произнесения.

Но, с другой стороны, это сделать невозможно, Чтец не может этого сделать в силу того, что текст исполняемого произведения не свойственен его человеческой манере речи, его характеру, его мировоззрению. Этот текст не рожден естественным знанием исполнителем событий, им повествуемых, и его отношений к этим событиям. Этот текст не рожден конкретной необходимостью его произнесения.

Как же увязать эти два, казалось бы, диаметрально противоположных фактора, как выйти из этого трудного положения.