– Если повториться, то я проучу шутника! А отношения наши ни в коей мере не могут испортиться, по одной простой причине, что их не существует, – отвернулся принц академии.

– Так вы и есть внук знаменитого архимага Мартина? – Алистар нахмурил лоб.

– Именно! – усмехнулся Кей, посмотрев в потолок.

– Наверняка мессир Мартин сейчас пьет чай с мессиром Тристаном?

– Это меня не касается, впрочем, как и тебя, – Ирис пошел дальше. – Инцидент исчерпан, и разговаривать дальше не имеет никакого смысла.

«Избалованный мальчишка! – Алистар пошел к выходу. – Разговаривать дальше не имеет никакого смысла! Пуп земли! Поговорил бы так со своим отцом, в ответ на предложение поехать в военный лагерь, сразу бы лишился средств к существованию. Хотя может быть, он и прав! Высший свет не приветствует сердечные отношения друг к другу. Если там появится такой человек, то он будет выглядеть крайне смешно и нелепо в глазах других».

После обеда прошел последний урок.

«Хитрец Тристан, – Мартин возвращался домой. Закрытые кареты проносились рядом, обдавая стуком копыт. – Я знаю, для чего ты сделал обед. Ты хочешь вытянуть побольше денежек из богатеев. Или, может быть, ты забыл алхимический синтез золота? – витрины сияли у тротуара, привлекая взгляды прохожих, а Дьё шел, не обращая внимая на яркие магазины. – Я вижу, ты хитер!»

Вечером в облике архимага Мартин тайно посетил снимаемый Ирисом дом. Большая комната тонула во мраке уходящего дня, юноша, сидящий на изящном стуле, что-то писал в белоснежной тетради за длинным столом, когда появился старик.

– Я так и думал, что ты придешь, – продолжил работу Ирис.

– Я пришел для того, чтобы кое-что сказать! – повысил голос Мартин.

– И что ты мне скажешь? – обернулся Кей.

– Разве я этому тебя учил! – крикнул Дьё. – Я учил тебя, что все люди равны, и что каждый может при желании приблизиться к магии. А ты выглядишь как избалованный идиот! Разве нельзя было проявить участие?

– Я и так проявил достаточно участия. Да я никому кроме своих друзей такого участия не оказывал, как оказал тебе! Да и если бы я вел себя по-другому. Если бы я, скажем, завязал разговор, то, что было бы? Ничего хорошего! Я бы стал белой вороной! – вскочил Ирис. – Когда я поступил сюда, все от меня ожидали неизвестно чего. На меня смотрели так, как на принца на белом коне. А все, наверное, благодаря тому, что Тристан распустил слухи, что ты невероятно богат и могуществен. На глазах толпы я веду себя, как высокородный принц, но в душе, я отношусь ко всем одинаково. Я не делю людей на бедных и богатых.

– Их уже до тебя разделили, – усмехнулся старик.

– Я веду так, как от меня ожидают, – Ирис развел руки.

– Если, от тебя будут ожидать придурка, ты и им станешь?

– Нет. Здесь ожидания идут заодно с моими желаниями, – задвинул стул внук.

– Чему я тебя учил? – Мартин сжал кулак. – Я вижу, ты плохо усвоил мои уроки!

– Но, по правде сказать, до совершеннолетия я тебя почти и не видел, – нахмурил брови Кей.

– Хватит, – Дьё улыбнулся. – Потом я займусь тобой.

– А сейчас ты меня оставишь? – улыбнулся юноша, подходя к деду.

– Да. Мне надо подготовиться к завтрашнему уроку, – вздохнул Мартин.

– Кстати, – поправил синие волосы юноша. – Из-за этого инцидента, мне пришлось придумать байку для своих друзей, что ты из черной аристократии Сейнийской империи. Что именно поэтому я проявил к тебе столько участия и пообещал найти виновного шутника.

– Что! – вскричал архимаг.

– Не волнуйся, кроме них об этом никто не узнает!

Черной аристократией в Сейнийской империи называли людей, самовольно присвоивших себе титулы. Они пошли против власти императора. Считалось, что незадолго до падения династии, император полностью уничтожил эту аристократию, борьба с которой подорвала его силы. Именно это позволило демократам сместить императора.