– Э-ге-гей! – прокричал снизу Степан.

Им было видно, как их товарищи остановились и дружно, вчетвером, замахали руками. Ещё немного времени – и они, бесконечно радуясь, что все живы, обнялись на верху перевала. Степан ещё раз, с удовольствием, рассказал об идее Фёдора, на что Арчим ответил:

– Теперь, я думаю, маньчжуры вернутся назад, в лагерь – в обход им далеко до Катуни. Они не смогут убрать этот камень, ведь к нему возможно подойти по одному человеку с каждой стороны. Многие пытались убрать с дороги этого каменного истукана, но не нашлось силачей, которые сдвинули бы его. В дождливую погоду он был причиной гибели многих людей, которые, стараясь объехать его, срывались в пропасть.

– Ну, если это действительно каменный злодей, то я готов помериться с ним силой – хотя бы в пару с Фёдором… И людям доброе дело сделаем, – вызвался Степан.

– Не стоит сейчас этого делать, – остановил его Кузьма. – Грохот такой поднимется, что маньчжуры сразу поймут, в чём дело, и, скорей всего, поспешат назад… Не думаю, что они далеко ушли.

– Да, верно, – согласился Степан.– Даст Бог побывать в этих местах, непременно к нему пожалую – вон, Арчим проводит. Уж больно хочется посмотреть, как этот каменный идол в пропасть загромыхает.

Дав отдохнуть лошадям на вершине перевала, казаки отправились дальше, держа курс на восток. Тропа вела их лесистыми склонами, кое-где спускаясь в пышно-зелёные долины, затем круто взмывала вверх к цветущим альпийским лугам и крутым перевалам. Лошади без передышки бежали к следующему рубежу своего пути, пробегая галопом долины и тяжело ступая на крутых подъёмах…

Вечером они вышли к каменистому берегу стремительной Катуни, выглядевшей сурово в лучах заходящего солнца. Пройдя немного берегом, Арчим вывел отряд к удобному месту для переправы. Хотя река здесь была немного шире, но течение – более спокойным. Они без труда переплыли на другую сторону. Степан помог переправиться Фёдору, который на этот раз чувствовал себя смелее и уверенно плыл, держась с одной стороны за лошадь, а с другой – придерживаемый Степаном.

Подыскав удобное для стоянки место, казаки разожгли огонь, чтобы просушить одежду, приготовить горячий ужин и в первый раз за весь день хорошо поесть. После всего пережитого хотелось спокойно посидеть у костра, поговорить о доме, который казался где-то очень далеко. Чувство, что они избежали маньчжурского плена, а, может, и смерти, располагало к душевным разговорам. Только Фёдор, не привыкший к таким переходам, просушив одежду и наскоро поужинав, сразу же заснул, забравшись под овчину…

Утром Арчим засобирался в обратный путь. Тяжело было казакам расставаться с ним. Пережитые опасности вчерашнего дня сделали его своим за то короткое время, что они были вместе.

– Не знаю, чем тебя отблагодарить, – произнёс Кузьма, положив руки на плечи Арчиму. – Что бы с нами сталось, если бы не ты? Вряд ли смогли бы уберечься от маньчжур – из-за нас жизнью рисковал.

– Самая лучшая для меня благодарность – это спокойно ходить по своей земле и ни от кого не прятаться, – ответил Арчим.

– Верно говоришь, – согласился Кузьма.

– Не дошли ещё руки у нашей императрицы до этой землицы, вот и мы по ней всё крадучись ходим… Ничего, дай время! – обнял Кузьма Арчима, остальные тоже попрощались с ним как со старым товарищем.

Затерянный улус

Дождавшись, когда Арчим скроется из виду, казаки пришпорили коней и, ведомые Емзынаком, двинулись вверх по Катуни. Этот путь для него был уже более знаком. Дорога шла то берегом, освежая путников прохладой близкой воды, то в стороне от реки – лугами, поросшими цветущим разнотравьем, неповторимый аромат которых дурманом окутывал всадников. Иногда выросшие вдруг скалы преграждали путь, и дорога, огибая препятствие, серпантином уходила в горы, где буйная зелень лугов менялась на каменистые тропы, слева от которых поднимались отвесные скалы, а внизу бушевала река. Местами путь им пересекала впадающая в Катунь горная речка, тогда приходилось рубить деревья и, перебросив их на другую сторону, налаживать нечто наподобие моста. Маньчжуро-джунгарская война оставила горные тропы практически без мостов, которые были сожжены во время боевых действий. Все эти работы утомляли и очень замедляли продвижение отряда.