– Давай закругляйся! – прервал Альберт. – Тоже еще агитировать вздумала.

Показав им язык, Родика повернулась на месте и с высоко поднятой головой зашагала прочь.

Альберт и Друга переглянулись и, пожав плечами, отправились за ней следом.

Как только они вошли, в сарае мгновенно наступила тишина. В ожидании Альберт остановился у порога. К нему подошел Калле и стал по стойке «смирно».

– Докладываю, шеф. Братья Тайного Союза мстителей все в сборе. Нет, один отсутствует – Эрвин Грубер. Полиция арестовала. Других происшествий не было! – отрапортовал он, сделав весьма таинственный вид.

– Благодарю. Можешь быть свободным.

Едва Альберт сказал это, как царившая в сарае тишина нарушилась и все загалдели разом. Рапорт, пожалуй, превратился в некоторый торжественный обряд, которым мстители желали подчеркнуть серьезность своих собраний. Кроме того, он лишний раз демонстрировал, кто тут главный.

Все еще стоя у дверей, Альберт приказал:

– Слушай мою команду!

Ребята умолкли, уставившись на него.

– Сегодня у меня для вас два предложения. Выкладывайте, что вы о них думаете. Первое: с сегодняшнего дня мы наш сарай больше не называем сараем. Это наша «Цитадель». Во-вторых, нам нужно придумать приветствие, которое знали бы только мы. Предлагаю вот какое. – Он согнул правую руку в локте и приложил ее к груди. – Сейчас Друга объяснит, что это значит. – Альберт сел на один из пустовавших ящиков.

– Об этом я читал в одной книжке, – начал Друга. – Но, может быть, и вам понравится. Цитадель – это вроде крепость такая. Оборонять ее хорошо, а вот штурмовать – трудно. Ну, замок вроде. Лет двести – триста назад рыцари в таких крепостях жили. А теперь насчет приветствия. Это индейцы так здоровались друг с другом. Согнутая рука на груди означает «Свобода над сердцем». Хотите – можете только руку прикладывать, а хотите – и слова говорите.

Темпераментный Калле первым вскочил и воскликнул:

– «Свобода над сердцем»! Это нам подходит.

– Если делать так, как ты делаешь, – она у тебя над пузом, – съязвила Родика. – Надо руку выше поднимать.

– Выше так выше. Главное, что свобода над сердцем, – повторил Калле.

– А кто больше всех орет, у того она только на языке! – вставил Ганс. – Но я все равно «за».

Теперь уже не понадобилось никакого голосования. Десять рук сразу же были приложены к груди. И кто выкрикивал, а кто и тихо говорил:

– «Свобода над сердцем»!..

Быть может, не все сразу осознали глубокий смысл этих слов, но инстинктивно ребята почувствовали его. Никто из них и не представлял себе, что такое свобода, где она начинается и где кончается. Свобода – великое слово. Она может возвысить человека. Однако завоевать ее способен только тот, кто знает, в чем она заключается.

Ребята из Тайного Союза мстителей не знали этого. Свобода для них была тем, чего им в эту минуту больше всего хотелось. Всем тем, о чем они мечтали.

– Ну как, принимаете приветствие? – спросил Альберт все еще бормотавших ребят.

– Ясно, принимаем! Я ж сказал, – объявил Калле, как всегда полагавший, что он один значит столько же, сколько все остальные, вместе взятые.

Ну, а насчет «Цитадели»? – снова спросил Альберт.

– Вроде ничего звучит, – пискнул Манфред Шаде. – Можно согласиться.

– Хорошо, – сказал Альберт. – Теперь поговорим о Сынке. Откуда вы знаете, что его сцапали? И вообще, что он натворил? – Альберт произнес эти слова с таким спокойствием, как будто известие об аресте одного из членов Союза никого из них не испугало. Напротив, он говорил как бы с гордостью: глядите-ка, полиция против нас! Ведь по силе и могуществу противника мы часто измеряем и собственное значение…