Как я могла забыть застегнуть блузку?

Просто не успела!

Поднимаю руку и касаюсь ворота.

Но хозяин не дает мне застегнуть пуговицы. Перехватывает и отводит ладонь.

- Самолет заходит на посадку, - хриплый шепот скребет по нервам.

Пора идти на места. Но вместо этого мы так и замираем в дверях.

Чувствую каждым миллиметром кожи его напряжение, жар сильного тела рядом с собой. Хватка на моем запястье не ослабевает. Большим пальцем он поглаживает нежную кожу. Несколько невесомых касаний передаются прямо на взведенные до предела нервы.

С трудом сглатываю вязкий ком. Облизываю пересохшие губы. В серых глазах напротив моментально вспыхивает всепоглощающий голод и обещание чего-то жаркого и запретного.

Дергаюсь. Бесполезно.

Отвожу взгляд и замираю. Внизу живота скручивается тугая пружина неудовлетворенного желания. Пульс отдается в висках и в промежности, заглушая биение трепещущего сердца.

Покачиваюсь от резкого головокружения. От падения меня спасает выставленная вперед ладошка.

Меня словно электрическим током бьет с напряжением в несколько тысяч вольт, стоит коснуться раскрытой ладонью его груди.

Чувствую, как под тонкой батистовой рубашкой часто и напряженно бьется его сердце. Чувствую, как сбивается его дыхание. Чувствую, как напрягаются литые мышцы от одного моего прикосновения.

- Глотай, - звучит приказ. И я послушно проглатываю терпкую вяжущую сперму.

- Умница, - его большой палец касается моих губ.

Собирает последние капли спермы вперемешку с моей слюной. Надавливает на нижнюю губу, заставляя раскрыть ротик.

Проходится вдоль кромки, а потом проталкивается внутрь.

- Смотри на меня! – очередной приказ. И как бы мне не было страшно или стыдно, я не могу ослушаться.

Поднимаю огромные испуганные глаза на него, моего хозяина на эту ночь.

Подушечка его большого пальца касается моего языка. Слизываю с него остатки спермы. Обхватываю губами палец и начинаю посасывать, снова и снова обводя язычком.

Закрываю глаза, но тут же вскрикиваю от боли.

Мои волосы намотаны на его кулак.

- Я сказал: смотри на меня, Асти! – ледяная ярость в его голосе вперемежку с желанием в серых глазах пугает.

Сжимаюсь и хочу кивнуть в знак согласия.

Натянутые волосы не дают этого сделать.

Его палец выскальзывает из моего рта, размазывая мою слюну по моему же подбородку.

Мужская ладонь скользит ниже, едва царапая кожу. Он очерчивает бешено бьющуюся артерию на шее, кончиком пальцев обрисовывает ключицу.

Дыхание сбивается, стоит заметить, как разгорается практически животный голод и желание в серых глазах.

Его ладонь касается плеча. Миллион испуганных мурашек покрывают меня, приподнимая волоски на теле.

Он подхватывает тонкую лямку сарафана. Легонько сминает ее. Чувствую, как натягивается ткань, трещат швы.

В серых глазах разливается тьма.

Вместо того, чтобы просто разорвать тонкую полоску ткани он стягивает ее с плеча. Следом скидывает и вторую.

Мятой тряпкой сарафан стекает с меня, повисая где-то на бедрах.

- Знаешь, почему в таких местах кожаные диваны? – его чувственные губы вздрагивают, словно он хотел улыбнуться, но передумал.

- Нет, господин, - выдавливаю из себя.

- Чтобы их легче было отмывать от спермы гостей и смазки текущих потаскух. Но мы с тобой облегчим им задачу сегодня, - его голос становится тише и напряженнее.

Облегченный выдох застревает в горле.

- Тебе придется проглотить и принять в себя всю мою сперму…

Отдергиваю ладонь и отступаю.

- В таком случае – пойдемте, - выдавливаю из себя.

- Идем, - холодно, без эмоций выдыхает он.

Вот только его ладонь крепче сжимает мое запястье и тянет за собой.