Шел месяц март, дедушка Ника зашкуривал округлые деревянные бока и раздумывал, как прикрепить тяжелый киль к корпусу. Очки поблескивали, клей вкусно пах, работа приближалась к концу, оставалось еще оформить палубу.

– Вот здорово! Такой яхты ни у кого не будет! – радовался Ник и прыгал на одной ножке вокруг, а иногда усаживался перед яхтой и смотрел на неё мечтательно.

Он уже представлял себе, как корабль будет скользить по волнам на ветру, а он будет держать его за канат.

– Хм, хм, мачту придется приварить сваркой, – пробормотал дедушка, это я на улице сделаю.

Шифон пах просто замечательно – свежей китайской синтетикой. Белая краска красила просто отлично, поблескивая на ярком свете.

– Ну, а киль для нашей яхты – это отдельная история, – дедушка, – его надо отливать из свинца! Иначе никак, в корабле главное – тяжёлый киль! Ведь это то, на чем держится равновесие.

Уже следующим утром растопленный темный булькающий свинец потек серой лентой в форму для киля. Её дедушка сделал из плоской жестяной коробки для чая в виде рога. И раз – сверху поставил крючок, который был впоследствии закреплен в дне яхты. Все это было опущено в холодную воду, и свинец застыл.

– Ну, вот! – воскликнул он. – Киль готов!

Было утро одного мартовского воскресенья.

Римми сидел один на самой верхней полке в мастерской и ждал, когда повесят киль на яхту. Он наблюдал, как ворсинки и пылинки, светясь в солнечном свете, пролетали мимо. При этом он жевал изюмину, обхватив ее обеими руками, такая она была большая.

Вдруг, даже подскочив на месте от неожиданности, он услышал фразу: "Киль готов!".

К сожалению, он пропустил самое интересное, так как киль уже был закреплен в днище яхты.

Внимательно рассмотрев все, он отправился к Понти, которая с бабушкой занималась какими-то домашними делами вроде вытирания пыли, и рассказал ей, что киль установили.

Той же ночью они обследовали все уголки яхты. Посидели внутри, представив, что за бортами озерная вода. Понти даже подмела пыль внутри и протерла носовым платком маленькое стеклянное окошечко.

Размечтались не на шутку. Но, высунувшись из люка, они с грустью увидели темную мастерскую. Темную, так как была уже ночь и пласт лунного света тускло ложился на пол. А на дворе стоял март с морозными ночами.

Попрыгав на палубе, Римми сказал: – Эх, весело тут, быстрее бы уже на озеро.

Уцепившись за свисающую нить, он обогнул по воздуху широкую дугу и спрыгнул на корму.

Еще немного походив кругами по окрашенной белой краской палубе, они подошли к краю и, взявшись за нить, которая огибала все края яхты, заглянули вниз.

Римми и Понти с борта яхты увидели метнувшуюся тень по освещенной луной части пола.

Стало не по себе.

– Это, очевидно, крыса, – предположил Римми.

– Или большая мышь, – добавила шепотом Понти.

Ребята спрыгнули с яхты и понеслись в укрытие, а там и домой поспешили побыстрее. Стало жутко от непонятного юркого соседа.

Когда они пробирались по длинным ходам домой, венцом ниже протискивался кто-то очень немаленький, точно, не полевка.

Спешно перебирая лапками и странно фыркая, существо неслось в ту же сторону, что и ребята.

Римми и Понти, конечно, опередили это существо и, выставив оба фонарика в тот ход, по которому крался неизвестный зверек, напугали его светом, да так, что он замер и поспешил удалиться восвояси.

У Понти засвербело в носу от пыли и, зажав носик, она чихнула еле слышно.

– Сегодня мы слишком неосторожные, – сказал Римми.

– Надо принимать меры, а то прогрызет провода, пойдем расскажем дедушке, он, кажется, на кухне сегодня ночью работает, – предложила Понти. И ребята поспешили к дедушке.