После речь перешла к канцлеру, который долго читал декларацию. Когда он замолк, королева-мать поднялась и, встав перед сыном, склонилась в глубоком поклоне. Выпрямившись, она торжественно произнесла:

– Вот уже девятый год, как по воле покойного короля, моего высокочтимого господина, я забочусь о вашем воспитании и об управлении вашим государством. Господь по своей милости благословил меня на этот труд и сохранил вашу персону, которая для меня так же бесценна, как и для всех ваших подданных. В настоящее время, когда закон королевства призывает вас к управлению монархией, я передаю вам с большим удовлетворением ту власть, которая мне была вверена. Я надеюсь, что Господь не оставит своей благодатью и дарует вам силу духа и благоразумие, чтобы ваше царствование было счастливым.

Людовик был растроган. Подойдя к матери, он нежно поцеловал ее и произнес:

– Мадам, я всегда ценил ваши советы и помощь. Вы дали мне самое лучшее воспитание и образование. Без вас я бы не был тем, кем являюсь. Теперь я хочу, чтобы вы стали главой моего Совета.

Анна, просияв, еще раз склонилась в поклоне. Этот день стал одним из самых значимых в ее жизни. Она понимала, что все ее силы, направленные на Людовика, пошли во благо, а значит, она выполнила долг не только перед сыном, но и перед страной, предоставив ей короля, которому судьбой было предназначено стать великим.

Став взрослым, Людовик любил с благодарностью вспоминать, как мать помогла ему сохранить корону во время Фронды. Без Анны Австрийской Людовик XIV не стал бы тем, кем он вошел в историю. Даже посвящение в любовь произошло с помощью заботливой матери.

Однажды вечером Катрин де Бове подкараулила возвращавшегося в одиночестве Людовика:

– Ваше величество! – баронесса схватила его за руку. – Мне нужно вам кое-что показать, идемте за мной.

Людовик удивленно замер, но потом подался за тянущей его Катрин. Она оглянулась на него, лукаво улыбнулась и заговорщицки подмигнула.

– Я обещаю вам, вы не пожалеете.

Спустя пару минут баронесса толкнула одну из дверей, и та легко открылась. Они с королем оказались в комнате, где никого больше не было.

– Что случилось, баронесса? Что вы мне хотели показать? – Людовик с любопытством посмотрел на Катрин.

Она внезапно переменилась. Теперь это была не посмеивающаяся придворная дама, задумавшая ловкую шутку. Глядя на Людовика, она провела рукой по его мягким, как шелк, каштановым волосам и заметила, что он внезапно оробел.

– Я хотела вам показать себя, – нежно ответила Катрин и не спеша начала расшнуровывать корсаж.

Людовик XIV с самой колыбели был окружен прелестными француженками, умилявшимися ему. Придворные дамы Анны Австрийской обожали юного короля.

Как только Людовику исполнилось семь лет, его воспитанием занялись наставники-мужчины, а главным его воспитателем, обучающим управлению государством, стал кардинал Мазарини.

Кардинал был тонким психологом и мудрым стратегом, просчитывающим шаги наперед. Он мягко поощрял в Филиппе, брате Людовика, женственность, в то время как в будущем короле подчеркивалась мужественность.

Филипп был отдан в руки придворных дам. Они обожали одевать хорошенького мальчика как куколку и говорили ему, как он красив. Брат короля рано начал хорошо разбираться в косметике, украшениях и женских нарядах. Мать, наблюдая за происходящим, не останавливала своих фрейлин. Ей нравилось приласкать своего младшего сына, с ним она была необычайна мягка, в отличие от старшего. Обласканный Филипп хоть и рос изнеженным созданием, но обладал взрывным темпераментом и на фоне медлительного Людовика казался сгустком кипучей энергии. Он напоминал взбалмошную девчонку, и предпочтения у него были соответствующие. Сложно было этого не заметить, но Анну Австрийскую не настораживало поведение младшего сына, для нее было главным, чтобы старший рос истинным королем.