Страх и Критика исчезли в недрах земли, Море Сомнения иссякло, на том месте, где было море, до сих пор находят прекрасные самоцветы – разбросанные во время бури сокровища свирепого морского чудовища.

***

В доме известной художницы, на самом почетном месте в гостиной, напротив большого окна, выходящего на восток, расположилась удивительная картина: на ней изображена гладь моря в лучах восходящего солнца и молодой дельфин, который резвится, выпрыгивая из воды и радуясь наступлению нового дня.

Когда восходящее солнце озаряет картину своими осторожными лучами, та будто оживает: в больших глазах дельфина загорается искра жизни и озорства, его кожа приобретает шелковистый влажный блеск, а в его зубах сверкает крупная жемчужина. Кажется, что сейчас он в очередной раз плюхнется в воду и окатит с головы до ног брызгами морской воды зрителя, стоящего перед картиной.

Говорят, что картина написана особыми, волшебными красками с перламутром.

На дивном лугу среди множества цветов жили-были две неразлучные подружки: Кашка и Ромашка. Они росли вместе столько, сколько себя помнили. Обе милые, добрые, простые улыбчивые цветы.

В одну звездную ночь, когда всем цветам полагается спать, сомкнув свои бутоны, две подружки тихо перешептывались.

– Ах, как я волнуюсь! Уже через две недели летнее солнцестояние и бал цветов, а мне еще надо столько успеть – стать белее и пушистей, – прошептала Кашка. – Хорошо тебе, Ромашке, у тебя столько красивых лепестков и желтая сердцевинка, ты всегда выглядишь очень мило, и люди тебя любят! А я – просто скучное белое облачко. Вот хотела бы я стать такой же, как ты! А еще лучше – каким-то волшебным цветком, чтобы удивить всех на балу, а то и стать королевой бала. Ей всегда становится то роза, то другой взлелеянный в саду цветок, а нас с тобой так никто и не замечает.

– Эх, Кашка, Кашка! – вздохнула в ответ Ромашка. – Ну и что с того, что мы не очень-то популярны среди цветов? Разве из-за этого стоит так расстраиваться? Ты знаешь, что превратиться в другой цветок никому не дано. К тому же мне так нравятся твои белые нежные локоны! Да и неужто ты думаешь, что я не бываю сердита из-за своей внешности? Мне тоже иногда надоедают свои длинные лепестки, которые каждое утро надо умывать росой да причесывать. Куда уж удобнее быть с твоей стрижкой. А что уж говорить о том, что люди приходят отрывать от нас, ромашек, лепестки для всяких глупостей «любит – не любит»… Да что поделать. Ромашкой родилась, Ромашкой и останусь. Хорошо, конечно, было бы примерить на себя внешность каждого цветка, чтобы понимать их лучше, но уж ничего другого, кроме Ромашки да Кашки, из нас с тобой не получится. Лучше уж смирись с этим, подружка.

За этим разговором цветы не заметили, как пролетающая в небе звезда внимательно прислушивалась к их словам. Она была известной на небосклоне шутницей, и именно в эту ночь ей пришло в голову исполнить чье-либо желание. Но не совсем так, как его загадали…

***

– Доброе утро, Ромашка! Ой! – от такого возгласа проснулась наша героиня. Она улыбнулась Кашке, склонившейся над ней, но увидела в глазах подруги не радость от нового дня, а удивление и возмущение.

– Кашка, что случилось?

– Ты, ты, ты… Ты больше не Ромашка! Как ты могла? Еще вчера ты говорила мне, что нам не дано измениться, что надо быть довольными собой, и прочую чушь! А сама!.. И со мной своими планами не поделилась, а еще лучшая подруга!

– О чем ты?.. – начала Ромашка, но, мельком взглянув в капельку росы, служившую ей зеркалом, замерла. На нее смотрел совершенно незнакомый прекрасный цветок, названия которому она не знала. В зеркальце она разглядела свой ставший более толстым стебель, завершающийся сотней прекрасных бело-розовых лепестков. – Кашка, я правда не знаю, как так получилось! Я даже не знаю, кто я! – прошептала наша удивленная героиня.