Вместе с солнцем, медленно выползшим из-за горизонта, держа в руках чистые одежды, появился Тим.

– Здравствуй и благоденствуй, господин! – поздоровался послушник.

– И тебе того же… – наблюдая за восходом солнца, откликнулся Арон.

– Я приготовил тебе одеяния, господин! – сообщил Тим.

Арон оторвал взгляд от горизонта и мельком посмотрел на протянутые руки Тима. На этот раз ему решили подать одежду цвета спелой малины.

– Отнеси их! – голос мальчика звучал тихо и печально. – Сегодня мне нужны одежды обычного послушника.

– Господин? – слова Арона ошеломили Тима, но он не смел перечить избранному. – Но… Хорошо… Я скоро вернусь.

Арон усмехнулся. Нетрудно было догадаться, куда именно припустился послушник. И действительно, не прошло и четверти часа, как Тим пришёл вместе с братом Феоном. В руках его были всё те же аккуратно сложенные малиновые с золотой отделкой вещи.

Сухо поздоровавшись с Верховным Жрецом, Арон переключил своё внимание на послушника.

– Я просил балахон послушника и серые мокасины, – голос его стал менее сухим, чем при разговоре с братом Феоном, но всё же нежным его тоже назвать было трудно.

– Это моя вина, – вмешался Верховный Жрец. – Я велел послушнику принести твою одежду назад. Негоже тебе, Арон, носить то, что носят прислуживающие тебе.

– Разве твоя? – Арон сделал вид, что что-то пытается вспомнить. – Не припомню, чтобы я просил об этом именно тебя. Я просил принести мне одежду послушника Тима.

Брат Феон грустно вздохнул. Сегодня Арон совсем не нравился ему. Но Верховный Жрец был уверен, что поступок его оправдан. И он также был уверен в том, что Арон способен его понять.

– Скажи на милость, зачем тебе одежда послушника, Арон! – по-отечески нежно произнёс брат Феон.

Но тон его не оказал никакого действия на избранного. Тот был так же грустен, и настолько же холодно вежлив, как ранее.

– Это просто, брат Феон! – улыбка у Арона получилась слишком вымученной, но сейчас мальчика это мало волновало. – Если я прибуду в южный храм, где никто не верит в пророчество, в одеждах избранного, что может случиться?

– Что? – внутри брата Феона всё похолодело. – Что-о-о? – голос отказал Верховному Жрецу, но шёпот, который он выдавил из себя, показывал весь ужас, охвативший его душу.

– А ты думал, что, отправив Крима в южный храм, сможешь удержать меня здесь? – спокойный грустный голос Арона действовал хуже, чем его жуткий крик в момент, когда чёрный свет заливал мальчика. – А-а-а! Пророчество! – догадался Арон. – Согласно ему я должен оставаться в главном храме? Ведь так? Но ведь у тебя нет сил, чтобы меня удержать. Только один жрец способен пойти против меня – Арес. Но боюсь, его нет в храме. И у тебя, брат Феон, нет другого выхода, как дать мне то, что я сейчас прошу. Тем более что прошу я такой мизер. Появись я в южном храме в этих одеяниях, – Арон пренебрежительно махнул рукой на дорогой малиновый костюм, который всё ещё оставался в руках Тима, – меня же камнями закидают.

– Я сделаю, как ты хочешь! – брат Феон, не в силах больше держаться на ногах, сел на низкий табурет, стоящий около порога, и закрыл руками глаза. – Но ответь мне, ты вернёшься?

– Не знаю! – Арону внезапно захотелось утешить монаха, хотя сам он, наверное, думал, что не заслужил утешения. Но Арон-то точно знал, что утешения заслуживает каждый. – Моё присутствие здесь становится опасным для людей, окружающих меня. Я понимаю, что пророчество играет важную роль в жизни храма, но я никогда не приму той ситуации, в которой пророчество ценится выше человеческой жизни и человеческой души.