Шерон: Ты возвращаешься! Не обращай внимания на нашего засранца босса. Он тот еще трех летний ребенок с бушующим настроением.

Смотря на сообщение, на моих губах появляется улыбка.

Хоть что-то хорошее за последние несколько дней.

Ночь тянулась бесконечно долго, лишая сна. Темнота за окном была лишь фоном, тусклым занавесом для гораздо более мрачной картины, разворачивающейся в моей голове.  На кону стоят жизни людей, которые воскресили мою давно погребенную душу.  Угроза кружилась над нашими головами, и ее масштаб был до конца непонятен.  Кто посмел пойти против безрассудного человека, которого изрядно потрепала жизнь?  Человеку, чьи шрамы глубоки, а история увита темными тайнами? Этот вопрос – острый, резкий, как осколок стекла – терзал меня всю ночь. Его эхо отскакивало от стекол, разносилось по комнатам, превращаясь в невыносимый гул.

На кухне что-то звякнуло, выдернув меня из размышлений о надвигающейся трагедии. Звон посуды сменился тихими шагами. Джейн. Я бросаю быстрый взгляд на часы, которые показывают шесть утра. Зачем она поднялась в такую рань? Тишина, окутывающая дом, была почти осязаемой. Никаких утренних громких звуков – только слабый шепот воды, струящейся из крана, и легкий стук тарелок о стол. Я поднялся с кресла, потирая глаза, и направился в кухню. Мне не следовало идти к ней и завязывать разговор. Джейн была падением для моей души. Чистым полотном, которое хотелось испортить нездоровыми наклонностями вандализма.

Когда я вошел, девушка стояла у плиты, склоняясь над сковородкой, где тихо шипел омлет. Она, словно в трансе помешивала содержимое, не замечая меня.  На фоне золотистого света, пробивавшегося через окно, я затаил дыхание, смотря на нее. Ее волосы небрежными спутанными прядями ложились на плечи, опускаясь на шелк ее домашнего костюма. Смотря на открытые участки загорелой кожи, я ощущал ее нежность кончиками пальцев.

Я не касался ее, но хотел это.

Чертовки плохое желание, Гарри. 

Я сделал шаг вперед, и половица скрипнула под ногами. Джейн обернулась, и ее глаза встретились с моими, на мгновение пронзив пространство между нами, словно искры. Воздух покинул легкие будто кто-то дал мне под дых. Улыбка коснулась ее губ, но она была немного грустной, будто девушка что-то скрывала и не хотела, чтобы я знал.

– Доброе утро, – произнесла Джейн, возвращаясь к помешиванию омлета.

 Я открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле словно стекло. В голове крутилось множество вариантов для наших диалогов. И ни один не подходил под план держаться от нее подальше.  Мне стоило бы развернуться и уйти, но вместо этого я подошел ближе и предложил ей помощь, как бы смягчая напряжение.

– Может, я сделаю кофе? – спросил, пытаясь отвлечься от ангельского лица без грамма макияжа и стремления в отношении моей будущей жены.  И, черт возьми, я не умел варить кофе. За меня это всегда делала кофемашина, но на кухне Джейн была только турка и кофе в зернах, а также в помоле.

Варка кофе не сложнее убийства, правда же? 

– Ты и кофе? – прыснула Джейн. – Пепелище, которое останется после этой квартиры дорого тебе обойдется, – она широко улыбнулась.

– Я могу купить этот город, не говоря о квартире, красавица.

– Иметь во владении Париж? Кажется мечтой любой девушки, – хихикнула она, совершенно не выглядя смущенной моим признанием ее красоты.

– А причем тут ты? – я облокотился на стол, скрещивая руки на груди.

Джейн, не отрывая взгляда от меня, медленно сглотнула. Я загнал ее в угол.

– Ну, – она выключила газ и посмотрела в мои глаза, – если я стану твоей женой, то все что будет твоим, автоматически попадает в мои цепкие гламурные руки. Так ведь? – ее брови поползли вверх.