– Легкой дороги, баронесса, – Он прямо взглянул ей в глаза и провалился в их бездонный омут. В мозгу его отчетливо прозвучал ее голос.

– Все было граф. И встреча ночная была. Помни мои слова и наставления.

Дракула передернул плечами, как будто его проняло холодным сквозняком, пахнувшим из раскрытых ворот, но взял себя в руки.

– Слушаю и повинуюсь, – Вслух сказал он, склоняясь в низком поклоне, чем поразил своих слуг, – Все исполню, как приказано. В этом замке вас всех ждут всегда… с любовью и радостью. Всех и каждого в отдельности. Где бы вы ни встретили графа Дракулу, он всегда ваш покорный слуга и друг. Пусть дорога катиться под копыта ваших коней, – Повернулся к Мари, – Если что не так, прости и зла не держи.

– Бог простит, – Ответила Мари, свешиваясь с седла, – Помни граф, великие времена идут. Прощевай! – Уже на ходу бросила она через плечо и дала коню шпоры.

Иноходец взвился на дыбы и понесся по горной дороге, как по беговой дорожке. Остальные старались не отставать. Жанна мысленно поблагодарила своего деда, посадившего ее на лошадь еще крохой. Удержаться в этой бешеной скачке в одной группе с ее спутниками удавалось ей с большим трудом. Однако она понимала, поблажек не будет. Поблажек ей теперь не будет никогда. Бешенная скачка ее жизни началась и храп диких коней и пена, летящая с их боков будут сопровождать Жанну всю жизнь.

Кто гонится за славой, от того слава бежит

Кто же ее избегает, за тем она вослед идет.

Талмуд

Великоморавская держава, называемая по-другому Угорщиной, простиралась от Червонной Руси и Валахии на юге и аж до земель Гедемина и полабских словен на севере. В центре ее, на берегу полноводного Дуная расположился удел Новоград, столица которого Буда или Вышеград нависала над посадом Печи. Там в замке со странным названием Рыбацкий бастион сидели правители земель этих – короли Арпады.

Мари умышленно гнала коней в эту сторону. Арпады были детьми Артемиды, потомками внуков Дажьбожьих – Ариев. Там ее примут как родную. Там ее ждала Маргарита Венгерская дочь великого короля Белы и ее старая подруга. Она еще раз дала коню шпоры. Комья грязи полетели из-под копыт, и иноходец распластался в беге, почти не касаясь земли.

Всадники мчались через дубравы и перевалы, перескакивали через горные речушки и переправлялись через бурные потоки, охладив в ледяной воде себя и коней. Они ели на ходу холодную кабанятину и пили из баклажек красное вино, но корчмы и колыбы оставляли за спиной, даже не сбавляя около них бег коней. Встречавшиеся им на пути крестьяне отскакивали в сторону, плюясь им в след. Горные стражники даже не успевали перегородить им дорогу, а местные разбойники, один раз заступившие путь, были порублены в одно мгновение ока, так, что остальных это охладило навсегда. Легенды про эту скачку, названною скачкой мертвецов, еще долго рассказывались в карпатских селах.

Наконец, кони их вынесли на широкую равнину. Расстилавшуюся от предгорий Карпатских до широких вод Дуная, и Мари перевела их бег в размашистый намет.

Дорога начала накручиваться на копыта ведущего иноходца, и всадники позволили себе вздремнуть в седлах. Мерный стук копыт убаюкивал и приносил облегчение после дикой скачки. Жанна клевала носом, постоянно сползая с высокого казацкого седла. С правого боку ее поддерживал средний Угрюм, хотя различить их могла только Мари, а с левого крестный. Они скакали уже не одни сутки, и короткие привалы на ночь, могли восстановить силы только бессмертных, но ни как не у нее, сопливой девчонки, которая еще неделю назад сидела в своем капище в глубине старого Штирского бора.