Он снова посмотрел на неё, и в этот раз в его глазах появилось что-то новое – решимость.

– Я готов служить, – твёрдо ответил он. – Готов исполнять все Ваши желания, даже самые безумные. Но… – он сделал паузу, – я надеюсь, что и Богиня будет иногда снисходить до своего жреца. Не всё же время только поклоняться.

Камилла внимательно наблюдала за ним, её глаза сузились. Она видела в нём искренность, но видела и скрытое пламя, готовое разгореться.

– Хорошо, Александр, – наконец сказала она. – Мы заключим сделку. Ты будешь моим жрецом, будешь превозносить меня до небес, исполнять мои прихоти. Но взамен… ты получишь возможность прикоснуться к божественному.

Она наклонилась ближе, так, что её дыхание коснулось его щеки.

– Только помни, Александр, – прошептала она, – божественное часто обжигает. И если ты не будешь осторожен, ты можешь сгореть дотла.

Александр замер, ощущая жар её дыхания на своей коже. Слова Камиллы были подобны яду, сладкому и смертоносному одновременно. Он знал, что вступает на опасную территорию, что сделка с Богиней – это игра с огнём, где ставка – его собственная душа. Но жажда прикоснуться к чему-то большему, чем он сам, была слишком сильна, чтобы отступить.

– Я понимаю, – прошептал он в ответ, стараясь сохранить твёрдость в голосе, несмотря на волнение. – Я готов принять этот риск. Готов сгореть, если это цена за возможность познать истинное божественное.

Камилла отстранилась, и на её губах появилась едва заметная улыбка.

– Тогда добро пожаловать в мой храм, Александр. Здесь ты познаешь и славу, и боль, и, возможно, даже вечность. Но помни, твой путь будет полон испытаний. Не каждый смертный способен выдержать близость богов.

Она отвернулась, будто отпуская его корабль в бескрайнее море, оставляя наедине с надвигающейся неизвестностью. Александр замер, потерянный в этом внезапном шторме чувств, понимая лишь одно: сейчас начинался неизведанный, терпкий вкус его новой истории любви. В этот миг Камилла обернулась, и бриллиант, словно сторожевой маяк на её груди, вспыхнул изумрудным огнём.

– Александр, подними глаза. Не прячь взгляд, когда говоришь со мной.

Камилла провела длинным, накрашенным ногтем по его подбородку, заставляя его запрокинуть голову. Её губы тронула лёгкая, почти незаметная улыбка.

Александр сглотнул, ощущая, как пересохло в горле. Он ёжился в кресле, его руки дрожали, но взгляд был полон обожания.

– Богиня, я… я клянусь Вам в верности. В каждой мысли, в каждом вздохе. Я принадлежу Вам целиком и полностью.

Она рассмеялась, тихим, мелодичным смехом, от которого по коже пробежали мурашки.

– Целиком и полностью? Какие громкие слова, Александр. Доказать сможешь?

– Как угодно. Что прикажете?

Его голос был хриплым от волнения.

Камилла задумалась, лениво рассматривая свои ухоженные ногти.

– Хорошо… Докажи свою преданность прямо сейчас. Докажи её тем, что, как говорят, принадлежит тебе меньше всего.

Она сняла туфельку с высокой шпилькой, обнажая идеально гладкую стопу.

– Поцелуй её, – прошептала Камилла, медленно поднимая босую ногу к лицу Александра. Кожа её лодыжки, тронутая неоновым светом, казалась бронзой, а изящный взлёт стопы напоминал застывшую в воздухе птицу.

Александр замер, его глаза расширились. Он ожидал чего угодно, но не этого. Неуверенно он потянулся вперёд, его дыхание опалило её кожу.

– Не будь робким, – прошептала Камилла. – Поцелуй так, чтобы я почувствовала твоё рабство.

Он прикоснулся губами к её пяточке. Сначала легко, нежно, словно боясь разбить хрупкий фарфор. Затем сильнее, с обожанием и трепетом. Он чувствовал её тонкую кожу, ощущал лёгкий аромат крема. В этот момент он принадлежал ей всецело, его воля была полностью подчинена её прихоти.