Магазин был лабиринтом из витрин, стеллажей и маленьких столиков, заставленных всевозможными сокровищами прошлого. Каждый предмет казался живым, напоенным историями, которых никто не знал. Никто, кроме меня.

Я осторожно прошла между стеллажами, стараясь не касаться случайных вещей, чтобы не выдернуть из них спрятанные воспоминания. Запах старого дерева, пыли и времени висел в воздухе. Мой блокнот-дневник, как всегда, лежал наготове – кожаная обложка потерлась, страницы внутри пестрели чернилами и фотографиями. Этот блокнот был чем-то вроде моей карты сокровищ, но вместо золота и драгоценностей он содержал обрывки тайн, заключенных в старинных вещах.

Тайны открывались мне не сразу, не полностью. Это больше похоже на захватывающий сериал – чем дольше и чаще я держала вещь, тем больше фрагментов тайны раскрывалось мне, постепенно, по кусочкам, складываясь в одну историю.

На прилавке я заметила медный подсвечник с замысловатыми узорами. Едва мои пальцы коснулись его, сознание пронзило острое ощущение страха и боли. Перед глазами промелькнули тени:

Женщина, держащая подсвечник в руках, мужской крик, потом резкий удар.

Я поспешно убрала руку, сердце учащенно билось.

Я достала блокнот и записала первое:

“Подсвечник. Медь. Орнамент: листья дуба. Тайна: убийство или несчастный случай? Женщина в синем платье. Мужчина кричит. Год: предположительно 1890-е”.

Достав из сумки маленький старый «Полароид», я щелкнула снимок подсвечника и приклеила его к записи. Теперь он был частью моего архива.

Некоторые тайны были почти безобидны: потерянные вещи, неразделённая любовь, утаенные письма. Другие – тяжелыми, мрачными. Иногда я ловила себя на мысли, что в моем блокноте слишком много тьмы. Но отказаться от поиска я не могла. Каждая разгаданная тайна давала мне ощущение завершенности, как будто я помогала прошлому обрести покой.

Раньше я почти ненавидела свой дар, боясь любого нечаянного прикосновения, но Даниил помог мне примириться с ним, помог посмотреть на него под другим углом. Он объяснил, что с этим даром у меня каждый день могло быть новое захватывающее приключение, новая тайна, я могла помогать людям, могла получить источник вдохновения. Было только одно правило: я должна все рассказывать Даниилу, ведь только он, по его словам, способен возглавить это приключение, помочь с разгадками, ну и, конечно же, контролировать, чтобы я не попала в неприятности. И я прониклась, я стала практически одержима разгадками новых тайн, словно все внутри меня требовало: ЕЩЕ.

В дальнем углу магазина я заметила старую трость с серебряным набалдашником в форме совы. Вещь выглядела необычно, и я почувствовала необъяснимое притяжение. Протянув руку, я коснулась холодного металла. Перед глазами вспыхнуло:

Мужчина в сером костюме стоит у вокзала, вокруг холодный туман, он уходит в неизвестность, оставляя письмо под скамьей…

Запись в блокноте пополнилась:

“Трость. Серебряный набалдашник: сова. Тайна: потерянное письмо. Станция с большим часами. Конец XIX века. Чувство – сожаление и одиночество”.

Я сделала фото трости, но задерживаться в видении не стала. Эти тайны были для меня чем-то вроде квестов, которые я могла пройти до конца. Иногда я возвращалась, чтобы найти подсказки, или посещала места, связанные с вещами. И каждый раз находила ответы.

На сегодня с новыми тайнами достаточно и теперь я искала только одно. Я знала, что предмет моего поиска находится здесь, в этом магазине. Я чувствовала это, как слабое покалывание на кончиках пальцев.

– Кого я вижу? – голос старика прозвучал неожиданно, и я вздрогнула. Из-за прилавка выглядывал худощавый мужчина с седыми волосами и лукавой улыбкой – он просил называть себя Станиславом.