Он глотнул ещё зелёного напитка, отставил стакан и снова с наслаждением опустил голову на сложенные руки.

– Ольгер, а что дальше?

– Я уже говорил. Что у вас с памятью? – недовольно протянул он. – Отдыхайте пока, сегодня я вам надоедать не буду. Просто осмотритесь. Перемеряйте ваш новый гардероб. Позагорайте в цветах, можно даже голышом, ни одна живая душа, кроме прислуги, вас не увидит. А завтра с утра займёмся делами. Придёт портной обсудить обрядовое одеяние. Потом я познакомлю вас с некоторыми личностями, которых бы век не видел, но придётся…

– Подождите, подождите! Какое одеяние обсудить?

– Обрядовое, – чуть ли не по слогам повторил он. – Для проведения обряда, то есть. Для свадьбы.

– Ольгер, вы опять? Может быть, хватит меня дразнить?

– Да что же с вами не так?! – возмутился Ольгер. – На каком языке ещё надо вам сказать, что свадьбе быть, и никакая это не шутка?

Я отступила назад, резко оттолкнувшись от перил, и больше мы с Ольгером друг друга не видели.

– Аля? Аля, подождите!.. – крикнул он снизу.

Я повернулась и пошла вверх по длинным низким ступеням.

– Аля, не надо так реагировать!..

Я вошла в застеклённую часть покоев.

Горничная уже ушла, оставив после себя наново перестеленную постель. Снова голубое бельё. Но любимый цвет сейчас совсем не радовал. Хотелось орать и метать табуретки в стеклянные стены.

Так. Всё. Тихо, спокойно. Без шума, без криков, без суеты.

Я никогда не считала себя одной из этих чокнутых феминисток, которые норовят всё сами-сами и шарахаются от мужчин просто из принципа.

Как раз наоборот, иногда хочется забиться в тёплый уголок и почувствовать себя маленькой девочкой, и чтобы кто-то вытер тебе слёзки и дал шоколадку, независимо от того, какую глупость ты только что натворила. Ещё, говорят, и на ручки неплохо в такой ситуации. И я бы не отказалась, да.

А здесь не только шоколадки не дождёшься, но с говорящим кормом никто вообще считаться не хочет. А это криком, тем более в пустоту, не поправишь.

Ничего не оставалось, как броситься в одно из кресел, что стояли в зоне гостиной, и валяться там до упора, пока в голову не придёт какая-нибудь умная мысль. И я почти так и сделала, но вдруг за стеклянной стеной мне почудилось какое-то трудноуловимое движение.

Кустики с мелкими листиками, которые свисали с навеса верхней террасы вдруг зашевелились, и сверху, отчаянно мотаясь из стороны в сторону, высунулся тёмный хвост. За ним показались две задние лапы. Лапы трепыхались в попытке зацепиться за что-нибудь, но повисли в воздухе. Следом за лапами с навеса медленно сползла кошачья тушка и, наконец, сорвалась вниз.

– Дайра!.. – я зажала себе рот обеими ладонями. Ещё не хватало, чтобы Ольгер внизу услышал мой вопль.

Когда я выскочила на террасу, Дайра уже отряхнулся, выгнул спину, потянулся туда-сюда и, приветственно подняв хвост, степенно направился ко мне.

Я присела перед ним.

– Ты с ума сошёл?! Как ты вообще сюда попал?

Кот вытер о моё колено сначала одну щёку, потом другую, и брякнулся на бок.

– Ну, ты и дурак! – заявила я ему. – Опять от Косты сбежал? Зачем?!

Дайра тяжело вздохнул, прикрыл глаза и сглотнул.

– Вот что мне теперь делать с тобой? А если увидит кто?

Похоже, что на мои вопросы он не собирался отвечать даже, если мог бы.

– Аля, вы где?! – раздался из глубины моих покоев голос Ольгера.

Я так и застыла на месте.

Дайра немедленно вскочил и, припав к полу, пополз в довольно узкую щель между двумя вазонами и там слегка застрял.

Я встала на ноги только, когда убедилась, что кошачья задница и входящие в комплект лапы и хвост благополучно просочились в укрытие.