Млад-светел месяц от грудей его,

Звезды частые от риз Божиих,

Ночи темные от дум Господних,

Зори утренни от очей Господних,

Ветры буйные от Свята Духа,

Дробен дождик от слез Христа,

Самого Христа, Царя Небесного.

У нас ум-разум самого Христа,

Наши помыслы от облац небесныих,

У нас мир-народ от Адамия,

Кости крепкие от камени,

Телеса наши от сырой земли,

Кровь-руда

наша от черна моря…

Здесь, как ты видишь, подразумевается, что – «Христос, Царь Небесный», это тот первый, «космический Христос», символизирующий собой первый круг творения, расширение взрыва и его схлопывание в точку, о котором мы уже с тобой говорили. Думаю, ты согласишься со мной в том, что подобный, вселенский, космический, творящий мир образ Иисуса Христа, ни в коем случае не является профанацией.

Вновь, вполне узнаваемый образ:

…Чтобы познать тайны священных рун, бог Один сам распинает себя на стволе мирового древа, ясеня Иггдрасиль, пронзив своё сердце копьём Гугнир. Так он висит девять дней. В итоге, один великан, дальний родственник, поит его мёдом который дарует ему тайные знания…

Думаю, что ты понял уже. «Мировое древо» – исток всего, центр всего, с которой всё начинается, то есть, – в первую очередь, это само «первое Я». Принесение себя в жертву, отдача себя пространству, распятие в нём – это очевидный образ первого большого взрыва. То, что по некоторым версиям, Один висел вниз головой, ничего не усложняет, скорее наоборот. Центр, источник взрыва, вполне можно считать верхом, а значит, распространение взрыва от него вширь, – это движение вниз, к материальности. Волшебный мёд, выпитый Одином по окончании своих жертвенных страданий – вполне зримый символ утекания, сжатия, схлопывания, вбирания; вновь – всё то же. Также, в символе «испития мёда» мы можем увидеть сам первый большой взрыв, его «прикосновение» к пустоте окружающего пространства, к этим «космическим водам», но даже в этом варианте, основной фазой «пития», всё же будет вбирание взрыва обратно, в точку его истока.

В данном случае, мотивом первого большого взрыва объявляется «поиск знания». Это один из основных вариантов этого события, что мы с тобой, встречали и ещё встретим, в мировой мифологии.

В связи с расположением первого «Я» относительно происходящего творения, в связи с направлением этого творения, можно вспомнить одну старую русскую загадку:

…Когда мир народился – сырой дуб повалился, и посейчас лежит…

Несложно понять, о чём здесь идёт речь. Связь спящего, цельного «первого Я» в состоянии «мирового яйца» с нездешним «божественным миром», подаётся здесь, как – «сырой дуб» растущий вверх. «Дуб повалившийся», описывает нам распространение творения в направлении «вперёд», по горизонтали, несмотря на то, что творение, совершенно очевидно распространяется во все шесть направлений пространства от «первого Я», в том числе и вверх. Но, для пустоты пространства, было бы странным выделять одно из направлений, как именно «верх». К тому же, настоящим бесспорным «верхом» должен являться именно вечный «божественный мир», а не направление по одной из осей трёхмерного пространства. Ещё одной интересной идеей, предлагаемой этой загадкой, является творение вселенной как проекция «божественного мира», или по крайней мере памяти о нём, накладываемая «первым Я» на окружающее пространство пустоты, и овеществляемая в нём.

Цифра, хотя и упоминаемая здесь в связи с категорией времени, как и всегда в мифе, совершенно не случайна. Я имею в виду цифру «девять», в связи с «девятью днями» распятия Одина. В мифологии германцев и скандинавов очень часто встречается именно эта цифра. Зачастую, как и в этом эпизоде, она встречается там, где должна бы быть цифра «семь», но это противоречие, как мне кажется, объяснить несложно. Я думаю что «девять» здесь, в сумме с «единицей» как главным героем – Одином, в данном случае, это – всё то же число «десять». «Десять праджапати», десять первотворцов – сыновей Брахмы, о которых мы ещё поговорим, десять сефиротов каббалы. Полагаю, что и сама каноничность числа «десять», в том или ином виде, присутствующая в большинстве культур мира, идёт именно отсюда, от этой космогонической идеи.