Дальше, Паньгу якобы посчитал увиденный им мир непрочным, хотя вернее здесь было бы говорить о том, что мир был пуст. Для того, чтобы сохранить и улучшить этот мир, наш герой отдаёт свою жизнь, в чём мы видим прямое указание на образ первого большого взрыва, как жертвования себя, своего тела пространству. Здесь мы вновь видим полное соответствие с образами египетского мифа о Гебе, Нут и Шу. На данном этапе, Паньгу описывается как Шу. Своими крепкими ногами он становится на землю и, вытянувшись во весь рост, подпирает могучими руками небо. Думаю, что ты помнишь этот древнеегипетский образ. Так он простоял ещё 1800 лет. Здесь, на мой взгляд, эта цифра точно имеет именно символическое значение. Я почему-то уверен, что первый большой взрыв длился крайне недолго, может быть даже – доли секунды. Хотя, кто знает… После своего долгого стояния, Паньгу без сил падает на землю, и только теперь, из частей его тела, как и положено, возникают различные аспекты мироздания. Ты понимаешь, что здесь речь идёт об отступлении взрыва к своему истоку, о его схлопывании в точку и о составляющих, как взрыва, так и его сжатия. О составляющих взрыва, что позже станут началом новых мирозданий, мы ещё поговорим подробно.

В описании первых этапов космогонии китайцев, есть ещё один интересный образ. Это Хуньдунь. Его описывают, как мешок огненно-красного цвета, трёхметрового роста, без головы, глаз, ушей, ноздрей и рта, с шестью лапами и четырьмя крыльями. Ты видишь, то все образы здесь, вполне узнаваемы. Это вновь замкнутая цельность «мирового яйца», это красный цвет, цвет гуны страсти, цвет страстного творения, продиктованного ущербностью пробудившегося первого «Я», цвет господа Брахмы, это четыре крыла, напоминающие нам о четырёх головах, четырёх ликах Брахмы, и шесть лап, символизирующих шесть составляющих первого большого взрыва, о чём мы ещё поговорим подробно и проясним – почему их именно шесть или семь. Отсутствие органов чувств, подразумевает отсутствие самих чувств, что в свою очередь, указывает нам не только на состояние цельности «мирового яйца», но и на то, что первое «Я» на этом этапе, находится в состоянии сна, в состоянии замкнутости, свёрнутости в себя самого. В других описаниях упоминается, что он – «царил в центре мира», что так же указывает нам на символ «мирового яйца». Дальше, всё так же вполне узнаваемо:

…Однажды Шу и Ху решили вознаградить своего хозяина за его доброту. Они решили, что Хуньдунь, как и каждое существо, должен видеть, слышать, обонять и так далее. Поэтому, придя к нему в следующий раз, они принесли с собой инструменты – топор и сверло, и в течение семи дней просверлили в Хуньдуне семь отверстий, после чего Хуньдунь скончался, а из его тела возникла Вселенная…

Ты видишь, что этап разделения на первое «Я» и «не Я» здесь практически не отображен. Единственным намёком на него, можно посчитать упоминание пары неких Шу и Ху и сам факт того, что нашему герою решили даровать чувства, что символизирует обращение, разворачивание его внимания вовне. Дальше же, мы видим вполне понятные символы. Семь отверстий и семь дней, ясно указывают на семь составляющих взрыва, а значит, – на сам первый большой взрыв, смерть же нашего героя, указывает на схлопывание взрыва, после чего, как и в версии с Паньгу, говорится о возникновении вселенной.

Также можно вспомнить загадочный литературный памятник древней Руси, «голубиную книгу». Формально православная, она явно содержит в себе глубокие ведические мотивы.

…Солнце красное от лица Божьего,

Самого Христа, Царя Небесного;