– Джек, иди сюда, – позвал Данил любимца.

Тот подбежал, довольно виляя хвостом.

– Ищи выход, – сказал Данил и подтолкнул его к забору. – А мы пойдём через другую проходную, назад-то выпустят.

Ребята вышли за территорию охраняемого парка, а через несколько минут к ним присоединился Джек.

– Где же мы найдём это место из письма? – задумчиво произнесла София.

– А пойдёмте погуляем на площадку, – предложил вдруг Данил.

– В любой непонятной ситуации идём гулять, да, Дань? – засмеялся Антон.

– Конечно, каникулы же! – заулыбался друг.

Ребята отправились на детскую площадку в центре посёлка, там всегда было шумно и многолюдно. По дороге они проходили мимо подпорной стены. Такие стены были сооружены на всех крутых склонах Партенита много лет назад, их основная задача – защищать дома и дворы от смываемых дождями земли и деревьев. Изначально эти стены были отделаны декоративным камнем, но со временем камень осыпался, оголив бетонные плиты, и на таких некрасивых стенах стали появляться плесень и грязь.

София указала на стену и сказала:

– Смотрите, что-то пишут.

Ребята подошли ближе. На земле стояло несколько банок с краской, мужчина смелыми движениями рисовал гору и море.

– Ух ты! Как красиво! – воскликнула София. – Вы художник?

– Нет, какой же я художник, вы тоже так можете. Смотрите, какая грязная обшарпанная стена. Идёшь мимо такой, и мысли такие же грязные и грустные, правда? – ответил мужчина, указав на ещё незакрашенный участок.

– Да… Летом деревья закрывают, а сейчас и правда грустно смотреть. А можно я тоже здесь что-нибудь нарисую? – попросила София.

– Давай! Цветы надо нарисовать, – радостно согласился мужчина и протянул ей и мальчишкам кисточки.

– Не… я не умею, – отказался Антон.

– У меня не получится, – отошёл в сторону Данил.

– Отчего же? И я не умею, дело не в умении, дело в желании сделать место, где живёшь, лучше.

Ребята молча переглянулись.

– Вы же дядя Андрей? – спросил Антон. – Я вас видел, вы убираете на улице.

– Точно. Не бойся красить, вот море раскрашивай, здесь любые движения верные, – сказал он и подал Антону кисточку. – Я улицу подметаю, есть в этом деле много пользы. Окурки набросают вечером, иногда пакет мусорный кинут, а я утром приду, подмету, уберу, ещё чище, чем вчера сделаю, и так хорошо на сердце. Была грязь и нелюбовь к месту, а я волшебной метлой исправлю это.

Дядя Андрей улыбался, когда рассказывал всё это ребятам, было видно, что он искренне радуется своему делу.

– Иногда на стене что-то обидное пишут. Здесь же кроме плесени и грязи послание было от одного человека другому, грубое послание, – сказал дядя Андрей и подмигнул ребятам. – И вот что я думаю, это ведь несчастные люди так поступают. Представьте, – продолжал он, заметив как внимательно они его слушают, – вот человек живет хорошо, счастлив, радуется новому дню как новой возможности заниматься любимым делом, трудится, читает, время с семьёй проводит, разве будет такой скамейку ломать или кошку пинать? Нет же! Безобразничают несчастные люди. Человек был зол, написал на стене пакость, обиду умножил и другим людям настроение испортил, а ведь настроение одного очень влияет на других людей. Согласны?

– Да, «поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз ещё вернется», – тихо пропела София.

– Хорошо поёшь, София, и слова какие верные! Мы ведь все связаны. Если три человека по-доброму улыбнутся случайному прохожему, этот прохожий станет чуточку добрее. Почувствует, что ему рады. Так вот… Нарисуем мы на этой грязной стене гору, – обмакивая кисточку в банку с краской, ответил он.