Все нужно было начинать с нуля – налаживать быт, делать ремонт, параллельно работать и просвещать людей о поведении кошек. Помню, как приехала с кошкой и поняла, что много чего в квартире нет, – нет нормальных карнизов, холодильник барахлит, и в нем портятся продукты, нет дивана, сантехника протекает. Но было самое главное – желание жить иначе. И со мной рядом был верный друг – Ёжа. У кошки было все: и ее домик, и когтеточки, и игрушки, и головоломки, и лежанки. Я сделала все для того, чтобы дружочку было комфортно. Если честно, я до сих пор живу в состоянии перманентного ремонта, но точно знаю, как было до и как хорошо стало теперь.

Все это было сделано моими усилиями, с помощью друзей и близких. И, конечно, благодаря тем, кто верит в мою работу, занимается с кошками, старается их понять и принять какие-то особенности в поведении.

Однако, оставшись одна, я попала в другую ловушку – трудоголизм и перфекционизм. Помню, как не давала себе спуску, отдыха и каких-либо выходных – вот так чтобы просто лежать и смотреть кино, как все нормальные люди. Этого не было. Я боялась, что кошка снова заболеет и потребуются медицинские расходы, я отказывала себе в женских радостях только потому, что было не до них – кран протекает, потрачу деньги на него или отремонтирую окно. Подобрала и лечила пятерых котят с улицы, пыталась найти им семью, на все это уходили немалые средства.

Я помню, как отказывала родителям в том, чтобы провести с ними целый день, потому что «дела, работа». Я уставала и продолжала работать, выжимая из себя последнее. А потом поплатилась за это решение и образ жизни без умения вовремя остановиться.

Пожалуйста, не делайте таких ошибок! В день, когда я планировала поехать в отпуск вместе с Ёжей в гости к своей коллеге, чтобы вновь (вы не поверите) поработать над блогом и новыми идеями статей и лекций, мой отец позвонил мне и сказал, что ждет «скорую помощь», потому что «маме стало плохо». Я видела ее неделю назад. Мама болела давно – были проблемы с сердцем и суставами еще с молодого возраста. Я бросила не закрывающийся от камеры и штатива чемодан и поспешила к родителям, надеясь, что «это просто переутомление, все должно пройти и нормализоваться». И вот я приехала и увидела свою маму без сознания. Врачи «скорой» суетились, а я не могла поверить своим глазам. Впервые я видела самого родного и близкого мне человека таким беспомощным и беззащитным. Ведь мама – это тот человек, кто всегда нас оберегал и защищал. Мне стало страшно, я взяла похолодевшую руку, внутри меня все сжималось от ужаса.

Я понимала, что никуда не полечу. Что теперь все. Вот таким жестоким способом жизнь показала мне, что пора остановиться. И бежать больше некуда…

Я ехала в «скорой» и не могла осознать происходящее. Как какой-то мираж. У мамы оторвался тромб, а за два дня до этого она перенесла на ногах инфаркт. Об этом никто не подозревал. Меня не было рядом – я работала. Стоит ли говорить, какое чувство вины меня терзало и в тот момент, и позднее?

Маму забрали в реанимацию, несколько дней врачи пытались что-то сделать с тромбом, но перенесенный инфаркт не давал им никакой возможности помочь. Половина мозга, лишившись кровотока, погибла. Мама была парализована, она не говорила. Зато я говорила в те редкие пятнадцать минут, когда мне разрешали зайти в палату, что мне жаль и она самое ценное в жизни, а не мои бесконечные дела.

Помню, даже мысли не допускала, что все закончится плохо. Вечером, после визита к маме в последний раз, я смотрела варианты кушеток для лежачих больных для дома и искала самые лучшие центры реабилитации. А затем звонок… Около полуночи… «Мне очень жаль…» – услышала я и села на пол…