– Это обидно слышать от той, кому я разрешила прикасаться к своим волосам, – я усмехнулась, но мою шутку она не разделяла. Она опустила голову и продолжала молчать, пока я пыталась понять, на сколько могу ей доверять. – Может, мы с тобой не лучшие друзья, нам до этого далеко, но другом могу тебя назвать. Я не обижусь, если меня таковым не считаешь. Для каждого чувства нужно своё время, и принуждать к нему не стоит, – я слегка толкнула её в плечо, чтобы она хоть как-то обратила на меня внимание. – Просто я не хочу, чтобы моего друга обижали.

– Я как-то сделала им замечание по поведению, но думаю, тут сыграла больше моя мать, – нерешительно сказала она после долгого молчания. – После смерти отца её словно подменили. Она стала жестокой, кровожадной и грубой, что помогает ей в работе. Бессмертные все видят и ценят её труд, старания для них превыше всего.

– Есть что-то конкретное?

– Думаю, нет чего-то конкретного, так как везде она преуспела, – Селеста нервно ухмыльнулась. – Несмотря на всё это, с её помощью было разрешено много конфликтов среди смертных и бессмертных.

– Несмотря на ненависть к смертным, она им помогает? – уточнила я, рассматривая, как деревья покачиваются на ветру.

– Божественный мир тесно связан с миром смертных, и пока у людей налажена гармония, в гармонии живём и мы.

– Если она такая умница, то почему бессмертные не любят ваш дом? – моё непонимание говорилось в голове.

– Её деятельность незаметна, она старается провернуть всё так, чтобы казалось естественным, но её голос звучит куда громче её поступков, – на выдохе сказала Селеста последние слова. – Поскольку мать меня часто брала на разные мероприятия, я часто светилась на публике, и теперь я так же ассоциируюсь… с ней, – шептала она и нервно теребила лямку от сумки. – Может, наше мнение в чём-то и схоже, но я не она.

– За всё расплачиваются дети, – выдохнула я и наблюдала за Селестой, которая, казалось бы, сейчас расплачется.

– Ничего. К этому я была готова, и я рада, что Финну достается меньше, – она выпрямилась и расправила плечи, будто передо мной совсем другая девушка.

– Пора позаботиться и о себе, – прервала её мысли и подскочила на ноги, потянулась во весь рост. – Нам с тобой учиться здесь сколько? Пару месяцев? Года? – цокнула я, прикидывая. – Я не думаю, что всё это время ты хочешь слушать ядовитые слова в свою спину, ведь когда-то тебе плюнут в лицо, и ты сорвёшься, – я закинула руки за голову и наблюдала, как солнце потихоньку скрывалось за высокими зданиями Академии, завершая этот день. – Тебе же тоже хочется быть счастливой, поэтому докажи всем, что ты отдельная личность. Сама дышишь, сама ешь, и сама решаешь, с кем тебе спать. У тебя сейчас прекрасная возможность жить так, как пожелаешь, без наблюдения твоей семьи, – я закурила и выдохнула густой дым над собой. – Научись наслаждаться тем, что тебе преподнесла судьба.

– Смело говоришь, – она отмахнулась от дыма, прищурив взгляд. – Для бывшей смертной.

– Ты либо поддаёшься страху, либо преодолеваешь его, – я медленным шагом пошла по тропинке, и Селеста тут же подскочила за мной. – Вот я боюсь пчёл, но мед всё равно ем.

– Слабое сравнение для хулиганов, что меня ждёт, – она легко рассмеялась, поравнявшись со мной. – Почему ты куришь? В смертном мире тебя это убивало, а здесь у тебя нет больше такой привязанности к никотину.

– Привычки остаются навсегда, – прохрипела я.

– Привычки… Понятно, – усмехнулась она. – Ты всё-таки не можешь избавиться от своих слабостей, да? Что ж, нам всем что-то нужно для этого мира, чтобы не свихнуться, – она посмотрела на сигарету в моей руке. – Ты вот куришь, а я люблю орехи в больших количествах.