С каждым шагом, каждым поворотом я чувствовала, как завораживаю бессмертных ещё больше. Стоило мне повернуться к ним спиной и, прижавшись к холодному стеклу, медленно сползти вниз. Мой танец становился всё более откровенным и развратным, касаясь себя более грубо, но я не теряла элегантности и таинственности. Я чувствовала кожей, как они не могут оторвать глаз, как их дыхание замирает, пока я продолжала играть на грани между соблазном и недосягаемостью. Создавая атмосферу таинственности, наслаждаясь этим моментом, когда я управляю их вниманием, оставляя их в восторге и желании увидеть больше, но все останавливались лишь на этом.

Через мелодию я слышала возгласы довольных бессмертных и осуждения некоторых, которые не боялись высказаться, но мне было плевать на всех. Я томным взглядом смотрела на зрителей, положив руки на стекло и продолжая покачивать бедрами. Заметила среди всех мерцающий взгляд алых огоньков, которые магнитом заманивали к себе. Я пристально смотрела на них, не в силах оторваться, и приоткрыла рот, чувствуя, как мне не хватает воздуха.

Легкий укол в груди разошелся теплом по телу, от чего я моментально отрезвела и попятилась назад, чуть не свалившись с подоконника. Финн подхватил меня на руки, крепко прижимая к себе, и улыбаясь, покружил меня вокруг, пока Селеста пела в пустую бутылку, совсем не попадая в ноты. Ярко рассмеявшись, мы повалились на пол, и я лениво перекатилась на спину, разглядывая подвешенные CD-диски с автографами моих друзей, умерших знакомых и любимых исполнителей.

– Прекрасный вечер, – на выдохе сказала я, когда Финн улегся рядом и посмотрел на меня.

– Хороший вечер, – радостно сказала Селеста, упав рядом и положив голову на мое плечо.

– Согласна, – устало согласилась я и положила руку на грудь, ощущая остатки необычного укола, который не принес мне боли, а только разжег во мне пламя. – Было бы так чаще.

– И будет, – пробубнила сонная Селеста и обняла меня. – Всегда будет.

– Лишь бы ничего не менялось, – проговорил Финн, отводя взгляд в потолок, подложив под голову свою руку. Другой рукой он взял мою руку крепко, показывая тем самым, как я ему дорога. – Пусть так и останется.

– Изменения не дают нам скучать, – говорила я, погружаясь в сон.

– Нам не будет времени до скуки, – через сон услышала голос Финна, который казался мне грустным и грубым.

Просушивая волосы полотенцем, я зашла в гардеробную, ловя на себе солнечных зайчиков. Просторная гардеробная состояла из большого шкафа и туалетного столика с большим зеркалом. Шкаф был прост в своем исполнении: черное дерево с металлическими ручками, ровные углы, без витиеватых задумок, что предлагала мне Вдова Минерва. Дверцы легко катались в стороны, а зеркала были идеально начищены, что я боялась лишний раз дышать на них.

За столько недель я впервые посмотрела на себя в зеркало больше пары секунд и увидела совсем другого человека. Меня предупреждали, что возможно я могу измениться физически, но зачастую Разделенный остается таким, каким он умер.

Моя кожа никогда не была такой идеальной, как сейчас, а волосы не были такими густыми. Проведя языком по ровным зубам, я сняла с себя полотенце и покрутилась вокруг себя, рассматривая своё обнажённое тело. Организм постепенно восстановился, избавляясь от всех признаков смертного тела, раскрывая всю мою красоту.

Я считала, что моя кожа всегда выглядела болезненно бледной, как у анорексичке, но оказалось, что она напоминала мне цвет парного молока с легким румянцем на щеках. Мокрые волосы послушно лежали на моих плечах густой шевелюрой, которой у меня никогда не было. Бордовые пряди выглядели куда насыщеннее, чем прежде, будто я только что вышла из салона. Тело подтянутое, грудь всё так же радовала своим объёмом, но смотрелась более аккуратно.