– Звучит опасно, – я обернулась в его сторону, где он снова играл на инструменте. – Почему он свободно разгуливает?

– Он безобиден для представителя своего вида.

Бесконечный шум голосов вокруг нас смешивался с боем молота по наковальне и хлопками палки о ковры, что выбивали грязь. И среди всего этого шума я услышала голоса, которые стремились с горизонта, врезаясь в макушку, вызывая волну боли. Поморщившись от боли, я приложила руку к виску и обернулась, пытаясь понять, что за шум в моей голове.

– Ты что-нибудь помнишь о своей смерти? – внезапно спросила Элария.

– Последнее, что я могу вспомнить, это как я стояла на улице с котом, неподалёку от своего дома, – я нахмурилась, заставляя свой мозг вспомнить, что было дальше, но ощущала непреодолимое препятствие. Резкая слабость настигла моё тело, словно из меня высасывали силы. – Не могу вспомнить, что было дальше.

– Совсем ничего?

– Я всё время пытаюсь вспомнить, что было потом, но не могу, – я нервно массировала висок, ощущая боль, которая затихала, как и голоса. – Словно передо мной стена.

– Что-то новенькое, – тихо ответила Элария, искоса смотря на меня. – Значит, не стоит думать о своей смерти, если она не показывается, – она попыталась улыбнуться по-доброму, но получилось натянуто. – У тебя есть на земле близкие, соблюдающие похоронные традиции?

– Я.… – задумалась над её словами, вспомнив пару друзей, которые были мне близки. – Я так не думаю.

– Тогда нам нужно в Мастерскую Возврата, – она потянула меня за собой. – Эти ребята быстро приносят для Разделённых вещи, принадлежащие им в смертном мире.

– То есть я могу вернуть всё, что у меня было? – я поравнялась с ней, не скрывая восторга.

– Они постараются это сделать. Иногда не всё получается найти, – Элария усмехнулась, изредка поглядывая на меня. – Хотя, зная, в каком материальном состоянии ты жила, вещей у тебя не так уж и много.

– Но они есть! – рявкнула я, обижаясь на её слова. – Я хоть и жила в бедности, но всё, что у меня было, я зарабатывала своим честным трудом.

– Похвально, – на выдохе сказала она, будто притворно. – Вы, смертные, носитесь за материальными ценностями, теряя нить своего существования.

– Смысл жизни у каждого разный, – ответила я, закатив глаза. – Каждый человек желает прожить жизнь так, как сам того желает.

– Упуская нечто большее, чем красивая машина или особняк у берегов моря, – она посмотрела на меня, когда я не нашла, что ответить. – Так я и думала.

– Думала она, – буркнула я себе под нос и получила лёгкий подзатыльник от неё, дав понять, что она всё слышит.

Двухэтажный домик был обклеен яркими листовками с надписями о поисках, возвратах и других услугах для ознакомления прохожих. Зайдя внутрь, мы попали в огромный зал, где царил ритм слаженной работы. Не то гномы, не то карлики носились из стороны в сторону, держа в руках мешки с разными вещами или бумаги со списками. Элария, не глядя под ноги, подошла к стойке, за которой сидел мужчина на высоком стуле и громко диктовал кому-то список, что держал в руках.

Помещение было очень ярким, а вокруг нас летали небольшие фонарики, которые иногда слепили глаза. Оттолкнув один фонарик от лица, он устремился в стену, где и остался. Элария терпеливо ждала мужчину, который совсем не замечал высокую демоницу и продолжал дальше работать в том же темпе.

– Вопрос, – тихо прошептала я, дернув Эларию за рукав, чтобы она наклонилась ко мне. – Кто это?

– Кутный бог, – быстро ответила она и выпрямилась. – Вы же их называете домовыми. Одни из немногих представителей нечисти, которые до сих пор обитают в мире смертных.