Я тоже опешила от такой атаки. Но по своему прошлому опыту – а мне пришлось немало общаться с людьми по телефону и по претензиям в том числе – я знала, что этот поток, если его не прерывать, рано или поздно иссякнет. Вот и наши девушки выдохлись и уже хотели хмыкнуть и уйти с гордо поднятыми головами, но я чутко уловила этот момент и громко хлопнула в ладоши, сбивая им настрой:

– Вы просто замечательные подруги! – счастливо улыбнулась я, отчего опешили уже они. – Моя сестра может вами гордиться! Лайза, ты уже гордишься? Нет? Ну, значит, сейчас отдашь мне мой амулет и можешь начинать! Признаю, ты замечательная сестра! Спасла меня от страшной утраты. Я посыпаю голову пеплом от осознания, как несправедлива только что к тебе была. Прости меня, Лайза! Но теперь я в состоянии распоряжаться своими вещами сама, – и обернулась к парням: – Вы ведь нас проводите в женское общежитие? Мы быстро, только заберем амулет. А то я слышала, вы хотите пойти на завтрак, а я не отказалась бы составить вам компанию.

Выдав этот вдохновенный монолог, я выдохнула. Есть мне сейчас совсем не хотелось, но было страшно оставаться с этой троицей наедине. И я очень надеялась, что сопровождение парней поможет мне не только вернуть амулет, но и избежать женских разборок.

Не дав девушкам прийти в себя и решить, как действовать дальше, я подошла к Лайзе и, взяв ее под руку, повела в нужном мне направлении, треща без умолку о всякой ерунде.

Парни переглянулись и, к счастью, пошли следом. Лайза на мою болтовню, призванную не дать вступить в разговор ее подружкам, не обращала внимания и, с досадой закусив губу, поглядывала на меня и парней.

Вставшая на нашем пути сухонькая старушка-комендантша не хотела пускать лиц мужского пола в женское царство. Я увидела, как воспрянула духом Лайза, и поняла, что амулет в таком случае мне точно не отдадут.

– Пожалуйста! Они совсем ненадолго! – обратилась я к старушке и умоляюще сложила перед собой руки. – Нам ведь всем еще на завтрак нужно успеть!

Не знаю, что увидела в моих глазах женщина, но, пожевав губами, она сварливо сказала:

– Хорошо. На пять минут. – Я благодарно сжала ее руку и, не ожидавшая проявления таких чувств, старушка стушевалась. А потом замахала на нас руками: – Да идите уже! И чтобы никак эксцессов!

Гостиная огневичек оказалась пуста – все уже ушли на завтрак, потому присутствие парней никому объяснять не пришлось. Лайза отправилась в свою комнату, но вернулась буквально через минуту:

– Я же совсем забыла! Я отдала твой амулет на сохранение маме!

Я смотрела на Лайзу и понимала, что она нагло врет. Видимо, всю дорогу думала, что сказать, чтобы не отдавать мне амулет, и придумала. Но зачем он ей? Пользоваться деньгами с моего счета она не может, считать с него какую-то личную информацию – тоже. Неужели все только для того, чтобы поставить меня в зависимое положение? Или я все же не до конца понимаю всей его важности?

Я вспомнила, как Тэя любила прикасаться к этой капельке янтаря в серебряной оправе в самые сложные периоды жизни. Когда слезы и безысходность душили так, что ни вдохнуть, и внезапно осознала, что амулет действительно давал ей силы. А когда он исчез, жизнь девушки внезапно потеряла краски, а эмоции, которые раньше были яркими, пусть и причиняли боль, но все же побуждали идти дальше и отстаивать себя, словно присыпало пеплом. В глубине души Тэя верила, что в этом амулете спрятана частичка маминой души. Почему она так думала? Она сама не знала, но вера редко когда опирается на факты. Она просто есть, потому что иначе… иначе и быть не может.