Оставшись вечером одна, часто восстанавливала предшествующие события. Каждый раз задевало осознание, что в поведении Серёгина не чувствовалось ни раскаяния, ни сожаления, будто та ночь приснилось, не наяву Эля доверилась чужаку, сокрушив все преграды. Ужасно стыдно считаться отработанным, ненужным материалом, использованной вещью. Его вежливое безразличие при случайных встречах вводило в растерянность, ранее вызывавший трепет восторга взгляд теперь ввергал в пропасть разочарования. Эльга внушала себе мысль о нереальной надуманности отношения к Олегу, но каждая мимолётная встреча порождала бурю эмоций в крови, всё труднее становилось прятаться за маской безучастности. Она не подавала виду, старалась выглядеть сногсшибательно, хотя не могла понять зачем.

Андрею новенькая нравилась всё больше и больше, ему чаще хотелось общаться с нею. Он робко заикался о продвижении отношений, намекая на интим, что выводило девушку из себя. Приходилось сдерживаться, рассчитывая на догадливость парня. Желание утереть нос Серёгину, доказать, мол, ей и без него неплохо, приносили результаты. Олег врывался в комнату девушки каждый раз, когда узнавал о посещении Андрея. Эля видела пламенеющую ревность, сжигающее бешенство в дорогих глазах, ликовала, слушая чушь, которую он нёс, объясняя свой приход, тешилась надеждой на что-то невозможное.

Эльге быстро наскучили искусственные провокации Андреем, девчонка решилась прямо отказать парню:

– Андрюш, ты хороший, только мне неинтересен как мужчина, забудь думать об этом, лучше вообще не появляйся здесь, найди кого-нибудь другого.

Мучительно наблюдать за понуро уходящим поклонником, но девушку раздражало в нём буквально всё, с этим справиться она не могла. Парень исчез на неделю, потом же визиты возобновились. Эля не осмеливалась вновь причинить боль, указать на дверь попавшему в её сети воздыхателю.

В середине недели в общаге появился новенький из Союза. Будучи не в курсе недавних событий, вычленил из толпы Эльгу, решив наладить с соседкой отношения, явился в гости. Приезжий оказался интересным собеседником, они довольно долго болтали, смеясь над шутками. Дверь распахнулась, влетел Олег, потоптался на месте, буркнул о досадной ошибке да вышел вон. Девушка внезапно разглядела безумное отчаяние на грустном лице, сердце сжалось от осознания, что она стала этому причиной.

«Почему он такой? Разве нельзя по-взрослому решить, по-человечески выяснить всё», – мучилась она угрызениями совести.

Тем временем новый знакомый принёс от себя магнитофон, свечи. Создав небольшой «романтик» мерцанием пламени, нежными звуками какой-то итальянской группы, Игорь повёл в танце, тесно прижимая девушку к груди. Элю не оставляли в покое мысли о тлеющей муке в глазах Серёгина.

Дверь вновь распахнулась. На этот раз Олег не захотел ничего надумывать. События стали развиваться в оскорбительном для Эльги варианте. Вскоре парни ретировались, девушка не сдержала улыбку, ведь Олег появился – следовательно, равнодушие, выказываемое парнем, показное.

На следующий день, в обед, Игорёк опять зашёл к соседке – извиниться за вчерашнее. Покрутившись у порога, спросил с неприкрытой страстью:

– Со мной будешь?

– Нет. И откровенность за откровенность: не стоит тебе искать здесь случайных пассий – ты вызвал жену, это осложнит вам жизнь вскорости.

– Может быть, – разочарованно прозвучало в ответ. Больше к этому не возвращались.

Он заходил ещё некоторое время по-дружески, пока не приехала супруга.

«Вот мужичьё, – возмущалась девушка впоследствии, наблюдая за парой, идущей впереди, когда бежала на работу. – Месяца без бабы прожить не в состоянии, налево норовят. Жена не уродка, всё при ней, чуть полновата, а так мила – так нет же, интрижкой на стороне не побрезговал. Олег такой же!»