Дохлый вздохнув, продолжил рассказ.

– Валет в тот день заявился рано утром. Уезжаю, я, говорит, завтра. Вот тебе схема сигнализации, чтобы знал наизусть, как справку об освобождении.

Сует мне, значит, схему, деньги и какие-то ключи. Эти бабки, говорит, тебе на дорогу до Питера и суточные. Ключи от хаты, где будешь жить, ожидая моего звонка. Как только прибудешь в город, хватай тачку, поезжай на квартиру, в подъезд постарайся войти незамеченным. Из конуры не вылезай, пока не позвоню. Трубку тоже сразу не хватай, жди, когда пять раз прокукарекает. Жратвы в холодильнике полно, телевизор тоже имеется, так что от скуки не умрешь. И учи, учи схему, да так, что бы она тебе ночью снилась, а то, сам понимаешь, если по твоей вине промашка выйдет, прокурор нам такую делянку выделит, что мы её с тобой до второго пришествия корчевать будем. Сказал и уехал.

Он меня всегда брал с собой на дело, когда то в сигнализацию упиралось. Я ведь в этом толк знаю.

В детстве кружок радиолюбителей посещал. Потом служба в армии, в войсках связи, три года радиотехнического техникума. В общем, знаний нахватался, что касается опыта, на зоне набрался из опытных рук. Передали, так сказать, по наследству с самыми добрыми пожеланиями.

Когда впервые загремел, познакомился в лагере с одним мужичком. Кликуха у него еще была необычная. На погоняло Припой мой благодетель откликался. Вот он-то меня на путь истинный и наставил. Такой специалист был, что по зонам про него легенды ходили.

Представляешь, до чего Припой додумался. Изобретал сложнейшие схемы автомобильной сигнализации и продавал их разным фирмам, инструкции же, как вскрыть, продавал нашему брату-жулику.

И навар, сучара, двойной имел, и у всех в авторитете был. Ему бы сидеть, хвост прижав, ан нет, кураж в жизни искал. Самому-то лет было по сраку, а всё туда же.

Связался с жуликами, которые специализировались на угоне крутых тачек одной организацией, он ведь мог любую сигнализацию в считанные секунды обезвредить.

Мусора про бригаду давно знали, но всё никак с поличным взять не могли. Работали они аккуратно а, главное, быстро.

Но сам знаешь, сколько веревочке ни виться, конец всегда один, и, как ты догадываешься, тянется он, как правило, в суд или, на кладбище.

В общем, взяли мусора моего наставника, как последнего лоха. Засветили у одной из дорогих гостиниц крутую машину с перегонными номерами. Одна ночь проходит, другая, и вот он, наш Припой, тут как тут. Только занырнул в тачило, как тут же изо всех щелей группа захвата повылазила, в масках да с автоматами. Завернули ласты и на пять лет в наш санаторий определили. Там мы с ним и встретились.

За три года, что мы с ним на зоне отдубасили, научил меня Припой такие игрушечки отключать, что у меня душа пела, когда со сложной сигнализацией приходилось знакомиться.

Валет же, когда учухал, с какого боку я ему мог быть полезен, сразу взял меня под своё крыло. Я ведь тогда, по сути, ещё совсем сопляк был. В голове пусто, подсказать некому было. Мне бы учиться, а я на лёгкие деньги, как мышь на сыр в мышеловке, позарился.

Короче, прикатил я в город на Неве и, как Валет наказывал, сразу на хату.

Ничего конура была, ухоженная. Всё при всём, диван, телевизор и всё такое. Особенно тащился я от холодильника. Полюбил гада с первого взгляда. Веришь – нет, там столько жратвы было, что можно было сотню зэков накормить. От одного только вида заморских упаковок у меня крыша съехала, не говоря уже о баночном пиве.

Ну, думаю, я здесь не то что три дня, всю жизнь готов сидеть, лишь бы жор и пойло не кончались. Нет же, не прошло и двух дней, а я уже ни есть, ни спать не мог, а через пять суток мне эта долбаная схема сигнализации, будь она трижды проклята, кошмарным сном сниться начала. И только на девятые сутки моего добровольного заточения телефон вдруг удосужился пасть свою раскрыть. Как только зазвенел, я к нему как к стоп- крану кинулся, паузу выдержал, как и было велено, трубу поднял только после пятого гудка. Поднял и обалдел. Ожидая, услышать очередные инструкции, я был в шоке, когда вместо слов из трубки вырвался хохот.