Было около восьми часов вечера, когда Валет вошёл в бар.

Рассредоточившись по залу небольшими компаниями, посетители заняли почти все столики, и только за стойкой бара одиноко ютилось несколько человек, нехотя пялясь в огромный, подвешенный к потолку телевизор.

Валет заказав виски со льдом, он несколько минут наблюдал за барменом, который, жонглируя бутылками, профессионально составлял изысканные коктейли.

– Меня никто не спрашивал? – остановил Валет пробегающего мимо официанта.

– Нет.

– А мой друг, не появлялся?

– Нет, его тоже не было. В дождливые дни у нас, как правило, народу не много. Так что я бы запомнил.

Колокольчик, висевший над входной дверью, мелодично звякнул, и официант, повернув голову на его звук, воскликнул:

– Так вот же он. Долго жить будет.

– Привет! – Корецкий присев, заказал бармену сто грамм коньяка.

– Привет! – Валет решил избрать тактику ожидания, с трудом сдерживая волнение. Он молча цедил виски, не поворачивая головы в сторону Корецкого.

– Я тут на несколько дней пропал… – с невозмутимым видом нарушил затянувшееся молчание Андрей. Он залпом выпил коньяк и, положив на язык дольку лимона, сделал жест бармену – повторить заказ.

– Я решил, что нам теперь надо реже встречаться, чтобы не вызвать подозрения. Служба безопасности фирмы периодически проверяет круг знакомых всех служащих, вот я и решил во избежание различного рода неприятностей на время прекратить наши встречи. Нет, ты не сомневайся, я не отказываюсь от того, что мы задумали. Я не струсил, хотя должен признаться, некоторые сомнения имеют место быть.

– А позвонить нельзя было? – перебил его Валет.

Внутренне он ликовал. Тяжелейший груз, мучающий все эти дни, свалился с его плеч.

– Я ведь тоже не железный. Мысли всякие в голову лезут, мало ли что могло с тобой случиться. Как не крути, за последнее время, мы сблизились…. Или я ошибаюсь?

– Нет, нет. Так оно и есть. – обрадовано воскликнул Корецкий. – Извини, про телефон я даже не подумал, да и некогда было. Я ведь тоже время даром не терял. – Он извлёк из внутреннего кармана пиджака сверток и аккуратно положил тот на стойку бара.

– Что это?

– Здесь слепки ключей. От сейфов, от дверей в кабинеты и центральной двери в офис. А вот это, – он достав бумажник, вытащил небольшой сложенный пополам листок бумаги и положил тот рядом со свертком: – А это коды замков. И еще на всякий случай я сделал фотографии самих сейфов, думаю, что они нам пригодятся.

Валет, не ожидавший столь активных действий со стороны Андрея и уж тем более таких ошеломляющих результатов, сидел ни жив ни мертв. С трудом сдерживая себя, он вернул сверток и листок Корецкому.

– Пусть пока побудут у тебя. – Подав знак бармену, он, не задумываясь, заказал бутылку самого дорогого коньяка.

Перейдя за освободившийся столик, Валет, подозвав официанта, сделал заказ.

– Сегодня у моего друга праздник, и поэтому надо всё сделать быстро, вкусно и красиво. Подсуетись, дружище, а я не обижу.

– Ну что же… – Валет разлил по бокалам коньяк. – Предлагаю тост за дело, которое должно радикально изменить нашу жизнь. Особенно твою, Андрей. Я хочу выпить за то, чтобы ты наконец нашел свое место в этом мире такое, какое заслуживаешь.

Выпили. По горящему взору Корецкого Валет понял, что попал в точку.

Он знал, что дорога назад отрезана, оставалось только ждать и надеяться на то, что никакие непредвиденные обстоятельства не помешают им совершить задуманное. Подхваченный ураганом затеянной им интриги, в предчувствии опасной и нестерпимо интересной игры, Валет ждал дня, когда представится возможность поставить на карту всё, пусть даже самое дорогое, что у него есть, чем он жил и что боготворил больше всего на свете. То была свобода. Он знал, если в этой неимоверно рискованной игре, где уже были розданы карты, он не поставит на кон всё, что у него есть, включая свободу, он окончательно потеряет вкус к жизни. Став ее рабом, он навсегда будет обречён принимать ее такой, какая она есть, что для него было подобно смерти.