И снова, окружив Лиса, мы принялись рассказывать ему обо всём случившемся за год.

– Учёные! Позор! Позволили своей маме тащить ваши чемоданы! – заворчал Лис, когда мы уже заканчивали свой рассказ.

– Да нет же. Она была не одна. Отец Стенли проводил её. Он довёз нас. Как раз он всё это лето жил у нас, пока мама работала на соседней ферме. Она решила расширить наше хозяйство, но для этого ей нужны деньги… И одной ей не справиться, поэтому сейчас отец Стенли помогает нам, и она ещё должна вернуть долг, поэтому ей придётся работать и в следующее лето.

Мистер Фокс вскочил, как укушенный, едва я закончил фразу.

– Какой долг?! На кого она работала?!

– Она сказала, что это неважно… – растерялся я.

– Это для кого это неважно?!!

Мистер Фокс угрожающе навис надо мной.

– И ещё раз объясни мне, что делает у вас дома этот пропахший клопами болтун?!

– Помогает маме по хозяйству. У нас дела идут совсем плохо. Мы даже сегодня остались праздновать Рождество у него. Он сейчас устроил маме концерт на гармошке… – вступился за меня Ави.

– Дур-р-рак! У него нет ни слуха, ни такта!.. Почему… – Лис зарычал и засопел от злости. – Почему мне никто не сказал! Вы… двое! Что вы молчите! Отвечайте, когда вас спрашивают!!!

– Мистер Фокс… – испугался Ави. – Не сердитесь. Мы… Мы не знали…

– Ещё бы! – Лис ударил лапой по хрустальному шару и прыгнул в нору, едва не содрав с себя шкуру.

Шар разбился. На холодной земле остались его сверкающие осколки и три большие капли крови.

– Мистер Фокс! – позвал его я.

– Простите нас… Мы не хотели вас обидеть… Простите… – склонившись над норой, пролепетал Ави.

Но ответом нам была тишина.

– Мистер Фокс. Сегодня Рождество. Не надо сердиться. Мы так хотели сделать вам приятное. Мы очень соскучились и думали, что вы порадуетесь за нас…

Тишина. Мы с Ави поджали губы.

– Что я не так сказал? – спросил я.

– Не знаю. Ты сказал правду.

– А что он обиделся?

– Не знаю… Но очень зол на нас.

– Думаешь, простит?

– Да. У него доброе сердце.

– Думаешь? Он же говорит, что у него его нет.

– Врёт он. Есть.

Мы посидели немного, помолчали. Я думаю, мистер Фокс слышал нас. Хотя тогда он имел полное право обидеться на меня ещё больше, но ведь я и не сказал бы ничего подобного, если бы не был уверен, что Лис не слышит нас.

– Мистер Фокс! А как же ваша сказка?! – наконец крикнул Ави в нору.

– Вы что, не видите?! Не до сказок мне! – донеслось из норы.

– Но вы же обещали… – начал я.

– Р-р… Я же сказал!

– Ну, пожалуйста. Мы весь год ждали этого дня. Вы потом можете злиться сколько угодно: мы ведь завтра опять уедем. Мистер Фокс. Расскажите сказку! Нам ведь никто, кроме вас, не рассказывал сказок!

– Правда?

Голова Лиса показалась из норы. Глаза его удивлённо смотрели на нас, а уши его были прижаты к голове.

– Нет, никто, – подтвердил Ави.

– А мама?

– В детстве, – сказал я.

– Ах, ну да… Ну, значит… слушайте.

Художник

Однажды день решил сменить ночь, и небо, где всё время светило солнце, оделось в звёзды.

– Хорошо! – воскликнул художник и, схватив кисть и краски, написал шедевр. Прошло время, и зима решила сменить осень. Мир в огне оделся в пуховый платок.

– Хорошо! – воскликнул художник и, схватив кисть и краски, написал шедевр. Прошло ещё немного времени, и грусть решила сменить радость, и вместо искр в глазах людей заблестели слёзы.

– Хорошо! – воскликнул художник и, схватив кисть и краски, написал шедевр. Затем мир сменила война, и надежду сменило отчаянье, а художник всё говорил: «Хорошо! Хорошо!» И писал свои шедевры. Но вот однажды его жизнь решила сменить смерть. И художника не стало. И тогда самый великий Художник сказал: «Хорошо!» И, схватив кисть и краски, написал шедевр.