. В 1920-е гг. он трудился администратором на Ленинградской кинофабрике и других учреждениях культуры, но когда милиция перешла в 1930-е гг. в ведение ОГПУ, как и многие бывшие чекисты, он оказался востребован в системе уголовного розыска, где прослужил до начала «ежовщины», когда в 1938 г. был арестован, и осужденный к заключению, умер в лагере в 1942 г.

Рассмотрим внутреннюю ротацию и на других примерах. 23 сентября 1918 г. следователь Отдела по борьбе с контрреволюции С. Е. Премыслер был переведен в оперчасть на должность комиссара для производства дознания на местах, а 14 ноября возвращен на прежнюю должность[127]. Ф. И. Мильтер, наборщик по профессии, вступивший в июле 1918 г. в партию (в 1907–1910 гг. он состоял в Латвийской социал-демократии), осенью 1918 г. стал работать экспедитором в «Еженедельнике ВЧК», в 1919 г. являлся помощником заведующего Информбюро при Президиуме, в 1919 г. служил статистиком в Секретном отделе, а в начале 1921 г. – старшим делопроизводителем в Иностранный отдел[128].

Некоторые сотрудники перемещались не только по должностям, но и по отделам. Например, комиссар Петроградской ЧК И. Н. Шейнкман-Стодолин, тяжело раненный в 1918 г. в ходе операции по аресту британского военно-морского атташе Ф. Кроми, после длительного излечения оказался в центральном аппарате ВЧК, где в 1919 г. состоял членом коллегии Транспортного отдела, а затем отправлен в особый отдел Туркестанского фронта, где стал членом коллегии Секретного отделения и от которого участвовал в 1-м съезде особых отделов в Москве, проходившем в Москве с 22 по 25 декабря 1919 г. В Среднюю Азию он, судя по всему, не вернулся. После восстановления большевистской власти на Украине в начале 1920 г. он был направлен сначала в родной Киев, где был, правда, уже не чекистом, а помощником секретаря губкома, а затем переведен в Николаев, в котором работал заместителем секретаря губкома, заведовал коммунотделом и отделом управления[129].

Иногда из внештатных сотрудников переводили в штатные и обратно. Ярким примером служит судьба П. Я. Березина. Будучи комиссаром ВЧК в Петрограде в январе 1918 г., он убил арестованного. ВЧК поручила своему члену М. Ф. Емельянову ознакомить наркома юстиции И. З. Штейнберга с материалом о преступлении Березина. Вскоре против последнего Петроградским ревтрибуналом было возбуждено дело. Однако уже в Москве 9 апреля 1918 г. заслушав вопрос об отношении к сотруднику Комиссии Березину, постановила «ввиду полезности» оставить в составе сотрудников, переведя в случае необходимости в разряд секретных сотрудников»[130]. В результате Березин оказался внештатным сотрудником Отдела по борьбе со спекуляцией. Однако и здесь он дал волю своим преступным наклонностям, правда, в ином плане. Вместе со своим осведомителем – бухгалтером торговой фирмы Е. Григорьевым – пытался организовать провокацию против командующего войсками Московского военного округа Н. И. Муралова и комиссара по гражданской части Москвы М. И. Рогова, за что был арестован и осужден (вкупе с предыдущим преступлением) в конце декабря 1918 г. Мосревтрибуналом к 10 годам принудительных работ[131].

Нужно сказать, что ряд следственных и оперативных работников ВЧК во второй половине 1918 г. были осуждены к расстрелу. Большинство их казней вполне логично совпало с пиком красного террора: в сентябре были расстреляны: прослуживший менее недели следователь П. И. Хайдин за взятки, помкоменданта С. А. Смирнов (Рыбнин) за присвоение денег, комиссар Ю. К. Пискунов за продажу оружия. Еще за более любопытное преступление 29 ноября 1918 г. был приговорен другой комиссар – С.Пужицкий. Будучи польским социалистом по партийной принадлежности, он, тем не менее, связался с анархистами-боевиками и получил от них закамуфлированное под ящик с конфискатом взрывное устройство, которое он пронес в кабинет председателя ВЧК. Оно должно было сработать во время заседания руководство, но своевременно было обнаружено и обезврежено