Некоторые сотрудники ВЧК, отправленные на работу в армейские особые отделы, затем в армии переходили на политработу в силу частичной схожести функций особистов и комиссаров. Характерным примером здесь может служить судьба Я. Я. Фогеля, который упоминался в нашей книге, в частности, в связи с расследованием им обстоятельств убийства начальника контрразведывательного бюро К. А. Шевары[122].

Работников ВЧК нередко переводили и на транспорт, в силу чрезвычайности его деятельности и, особенно, после назначения наркомом путей сообщения Ф. Д. Дзержинского. Одним из первых, «посланцев» на железнодорожный транспорт, отправленных еще до назначения Дзержинского, наряду с экс-руководителем Транспортного отдела В. В. Фоминым были секретарь при Президиуме Г. Н. Левитан[123] и Ж. Я. Шимкус – с лета 1918 г. руководивший оперчастью Контрреволюционного отдела, а с декабря 1918 г в Секретном отделе сначала заведующий иногородней информацией и инспектором особых поручений, а затем – секретарь (в 1920 из Центрального управления военных сообщений он перешел в исполком Коминтерна, где заведовал шифрами).

Наконец, некоторая часть работников, в конце Гражданской войны после укрепления РКП (б) как правящей партии была переведена на работу в ЦК. Так, бывший зампред ВЧК Ксенофонтов 15 июля 1921 г. стал управляющим делами ЦК партии, а 26 августа того же года заместителем руководителя статистической части Управделами была назначена заведующая бюро статистики регистрационно-статистического отделения Оперативного отдела ВЧК Е. Г. Смиттен[124].

Таким образом, ротация кадров в центральном аппарате в 1919–1921 гг., как и ранее, носила не целенаправленный характер, а диктовалась обстановкой Гражданской войны, а в отдельных случаях была вызвана субъективными обстоятельствами, как, например, в случае с отставками М. С. Кедрова и А. В. Эйдука с поста руководителей Особого отдела в августе 1919 г.

Характерной особенностью кадров центрального аппарата ВЧК, особенно периода Гражданской войны, было отсутствие их служебного продвижения от рядовых до высших руководящих должностей. Почти на все руководящие посты в нем назначались лица, пришедшие с ответственной работы в государственных, советских, партийных и военных учреждениях и, в гораздо меньшем числе, председатели (или зампреды) региональных ЧК. Последние в большинстве случаев в центральном аппарате назначались руководителями среднего и низшего звена[125]. Многие же лица, в 1918 г. занимавшие должности следователей и комиссаров, оставались на этих (или аналогичных им по функциям) постах без повышения вплоть до конца 1921 г., а карьера младших следственных и оперативных работников (помощников следователей и разведчиков) в течение существования ВЧК в центральном аппарате ограничивалась переводом в следователи и комиссары. Точную причину этого явления установить не представляется возможным. Вероятно, сказывались стремление большевистского руководства опереться на знакомых и неоднократно проверенных людей и желание уменьшить клановость внутри учреждения.

Ротация происходила внутри аппарата. Так, 31 марта 1918 г. ВЧК, рассмотрев вопрос о дальнейшем сотрудничестве в делах Контрреволюционного отдела Н. Е. Гальперштейна, арестованного Комиссией за нераспорядительность в связи с делом «Бима и Бома» (речь шла о руководстве им получившего скандальную известность чекистского налета на московский цирк во время выступления дуэта клоунов с антивластной сатирой, в результате которого один из них был застрелен), постановила сотрудничество допустить при условии не назначения комиссаром на обыски. Гальперштейн стал работать следователем в Контрреволюционном отделе, а позднее после отказа отправиться уполномоченным ВЧК в постмятежный Ярославль был послан уполномоченным в Центротекстиль. Но и там он, судя по всему, никаких положительных результатов он не добился, поскольку 26 декабря 1918 г. Президиум ВЧК постановил сообщить, что представителем ВЧК он там больше не является. В Центротекстиле его заменил И. А. Лихачев, в недавнем прошлом комиссар отдела по борьбе со спекуляцией, а в будущем – директор знаменитого автозавода, получившего его имя. Позднее Гальперштейн сделал попытку вернуться на чекистскую работу, хотя бы на канцелярскую должность, но 10 января 1919 г. получил отказ