– Спрятаться собираешься? – Она вцепилась в него словно клещ.

– Собираюсь.

– Зря, Егорушка, если постоянно прятаться, то… – Марина икнула, и Егор понял, что она успела изрядно набраться. Нет, Марина вовсе не выглядела пьяной, держаться она умела, но человек, хорошо ее изучивший, подметил бы некоторые мелочи, вроде легкой рассеянности и стеклянного взгляда. – Забыла, память подводит, старею…

– Ну что ты. – Тема старости была болезненной, и Егор счел за лучшее ее обойти. – Ты молода, прекрасна и такой останешься.

– Останусь, – легко согласилась она, но Егора не выпустила. – Идем ко всем! Сегодня у нас праздник!

Пришлось подчиниться.

Егор улыбался людям, смутно знакомым, кому-то кивал, кого-то о чем-то спрашивал, слушал пустой великосветский треп, который не значит ровным счетом ничего. Притом он пытался следить за Мариной, заодно и за сестрами приглядывать, которые выглядели очень мрачно. Стасик держался в тени, с видом оскорбленным, и, честно говоря, именно сейчас он бесил Егора, как никогда прежде.

Марина, убедившись, наконец, что сбегать Егор не собирается, выпустила его руку.

– Дорогие гости. – Она постучала стеклянной палочкой по бокалу, привлекая внимание. – Сегодня особый вечер, и я хочу представить человека, которому он посвящен… Стасик, ну же, дорогой…

Стасик поморщился.

Он терпеть не мог, когда его называли Стасиком, и домашние, прекрасно зная об этой его особенности, не упускали случая уколоть.

– Возможно, вам доводилось встречаться с ним. – Марина говорила громко. – И вы, надеюсь, слышали его имя… Имя талантливого живописца, который, вполне возможно, станет современным классиком…

Стасик вымученно улыбнулся, казалось, происходящее его раздражает, но Егор не мог понять причин. Ведь прежде ему нравилось быть в центре внимания. И вечера он любил, и держался подле Марины, наглядно демонстрируя, сколь близок он к хозяйке дома.

– И ныне он собирается представить на ваш суд свои новые полотна. – Марина взмахнула рукой, но жест получился неуклюжим. Она покачнулась, Егор успел подхватить ее под локоть, не позволил упасть.

– Спасибо, Гошенька… Пригласи всех в Бирюзовую гостиную, а у меня что-то голова кружится… Я тут посижу немного, хорошо? – Она посмотрела на Егора сверху вниз, и он удивился странной беспомощности в Маринином взгляде.

– Я сам. – Егора оттеснил Стасик. – А ты и вправду гостями займись, а то неудобно получится…

– А Марина…

– Я отведу ее наверх. Ей надо отдохнуть.

– Я не устала!

– Марусь, не капризничай! Ты ведь и вправду устала, день сегодня был тяжелым, а тут еще гости… Стоило подождать немного.

– Я не хочу ждать! – Она вырвалась из ласковых объятий Стасика, развернулась к гостям, которые внимательно следили за разыгрывающимся представлением. – Ну же, чего ждем? Все в сад… То есть в гостиную! Будем смотреть на картины…

– Егор, – шепотом попросил Стасик, – угомони ее… ты же видишь, она совершенно невменяема!

– Кто невменяем? – оскалилась Марина. К сожалению, слухом она обладала отменным. – Я вполне вменяема… А ты, Стасичек, забываешься! Но идем, дорогой. Не будем мучить гостей ожиданием.

– И что было дальше? – Макс слушал внимательно, Алина же наблюдала за ним, застывшим в ожидании подробностей, и за Егором. И чем больше наблюдала, тем сильней становилось чувство странной неприязни к этому человеку.

– Ничего. Все перешли в гостиную, там были картины… Марина произнесла короткую речь. Что-то там про искусство, которое нужно поддерживать… Я не очень-то слушал. – Егор дернул себя за узел галстука, точно желал этот галстук содрать. – Потом убрала покрывало с картин, все похлопали. Стасик еще одну речь прочел, мол, его муза была столь прекрасна, что вдохновила на переосмысление полотен… Этого, как там его?..