Отсмеявшись, я вновь выключила телефон и посмотрела на подругу:
- Ну что, идем в термы?
- Идем, - кивнула она. - Спонсор застолья - Леша, верно я понимаю?
- О да, - кивнула я, хмыкнув. - И весьма щедрый спонсор.
Расплатившись, мы пошли на выход и были уже у порога, когда Ксюша аккуратно придержала меня за локоть и шепнула:
- Кир, а там, у окна, за дальним столиком… это случайно не…
Я осторожно обернулась.
- Он, - подтвердила коротко, не дав ей даже договорить.
- Не подойдешь поздороваться?
Я покачала головой - с понятным одной лишь мне сожалением.
- Думаю, не стоит. Пойдем уже.
- Ну пойдем.
Мы вышли из ресторана, но на всем пути к термам я ощущала, будто меня провожал чей-то взгляд…
Будто меня узнали.
Будто помнили.

12. 12

- Папа, папа, вставай! Мы на утренник проспим!

Кто-то скакал по нему со всей дури - так, что сотрясалась кровать. Он не без труда открыл глаза, еще с большим усилием сфокусировав их на беспрестанно двигающемся объекте…

- Какой еще утренник… - прохрипел, ощущая, что его сейчас с постели не поднимет просто ничто и никто на всем белом свете.

Поправочка. Ничто и никто, кроме его дочери.

И вот она уже тащит его за руку куда-то, а он покорно, как марионетка, идет следом…

Кусок розовой ткани, лежащий на кресле в зале, мигом оживил его память. Точно, утренник!

Тот самый, для которого дочь потребовала костюм какой-то там феи розовых островов или черт знает чего еще. Только вот сказала об этом так поздно, что по магазинам ехать было уже попросту бесполезно.

Как итог - он всю ночь шил ей этот дурацкий костюм! Ну как - шил? Скорее, просто пришивал куда-то какие-то части. Повезло еще, что, перевернув весь Олькин гардероб, они нашли там пышную розовую юбку и блестящие крылья. Остальное пришлось как-то досочинять из других подручных материалов…

Иголку в руках он держать умел. Но делал последний раз это так давно, что за прошедшую ночь миллион раз исколол себе все пальцы и припомнил такие ругательства, которых даже никогда и не знал.

И бросить бы все это к черту, но он прекрасно знал, что ему в таком случае грозило. Дочь уже устроила накануне весьма показательный концерт, когда он предложил ей пойти на утренник без костюма. Она так выразительно и громогласно орала и рыдала, что он боялся, что на этот шум сбегутся все соседи…

До этого страшного момента он и не подозревал, что в его доме живет такой маленький и опасный монстр.

- Ну? - потребовала Оля неизвестно чего, когда дотащила его, сонного и ничего непонимающего, до кухни.

- Что - ну? - переспросил тупо.

- Пап, ну ты чего? Завтрак надо приготовить!

Он автоматически обернулся уже было к двери, чтобы позвать жену и потребовать завтрак, но вспомнил вдруг, что Кира уехала.

Уехала! Уехала без единого слова, просто бросив на него троих детей, с которыми он и знать не знал, что делать!

- Что ты хочешь? - спросил устало.

- Овсянку. С джемом. Малиновым. Три ложки. Не перепутай!

- Три ложки, - повторил, ощущая, что день только начался, а сил у него уже нет.

Кашу он в итоге худо-бедно сварил, хотя она постоянно норовила убежать и по итогу он засрал этой овсянкой всю плиту.

Отмерив ровно три ложки джема, поставил перед дочерью тарелку.

Она недовольно поморщила нос.

- Я просила малиновый джем, а это абрикосовый.

Он сделал глубокий вдох, убрал из тарелки абрикосовый джем, положил туда малиновый…

Дочь снова состроила рожицу, полную отвращения.

- Нет. Эта каша уже грязная. Она в неправильном джеме!

- Но я же его убрал…

- Нет! Наложи новую кашу!

Ее голос уже начинал напоминать тот, которым она вчера требовала сшить ей костюм, поэтому от греха подальше Алексей взял новую тарелку, положил туда новую кашу и три ложки малинового, чтоб ему провалиться, джема.