Ритка стала нашим с мамой спасением, смыслом жить дальше после страшной потери.

Первый год мы жили все вместе, под одной крышей. Мама очень мне помогала, заботясь о внучке, когда у меня уже не было на это сил.

Уже тогда мама не стеснялась делать мне густые намеки – «необходимо завести мужика». Легко сказать – «завести»! Будто он домашний питомец, которому не нужно ничего, кроме корма, выгула и чесаний за ухом!

Тогда это казалось нелепым. Я была озабочена поиском хорошей работы и съёмной квартиры. Не до мужчин, в общем, было.

А потом родительница купила отличную дачу в окрестностях и переехала туда жить на постоянной основе. Ей нравилось заниматься садом и огородом. Да и подруги – соседки гораздо адекватнее городских.

А мы с Риткой остались жить тут, в квартире родителей.

Конечно, балетное училище в Москве пришлось бросить.

Но меня все равно взяли тренером в центр спустя пару лет.

Однако с каждым годом моего одиночества, мама давила все больше. А мои нервы становились натянутее…

Я не знала, как ей объяснить, что однажды разбитое сердце не так-то просто собрать по кускам и вновь вложить в руки кому-то.

– Вы с ба снова ссолитесь? – дует Ритка губы обиженно, высовываясь из комнаты.

Я отмахиваюсь рукой и вымученно ей улыбаюсь:

– Пустяки, милая. Мы просто друг друга не поняли. Не думай об этом, ладно?

Дочка кивает, и, кажется, даже все понимает в свои-то три годика. Поэтому смотрит на меня с неподдельным сочувствием в синем взгляде.

Цвет ее глаз – это единственное, что крошка унаследовала от папы. В остальном – моя мини – копия. Лишь волосы слегка рыжеватые, но я в детстве была точно такой же. Потом волосы потемнели. Уверена, Ритку ждет та же участь.

А пока… Пока все обманчиво полагают, что цвет волос ей тоже достался от папули – инкогнито. А я не спешу никого в этом разубеждать.

– Матерь Божья! Что здесь происходит? – следующий день на работе встречает меня полным бедламом. В холле собралась бригада ремонтников, которые уже принялись штукатурить покрытия стен.

В метре от меня неожиданно грохнулась банка с краской.

Взвизгнула. Отскочила. Краска разлетелась брызгами и осела белыми пятнами на моем сарафанчике.

– Пардон, – виновато изрек один из ремонтников, глядя на меня с высоты хлипкой стремянки.

Ничего не отвечаю, только вздыхаю. Мужчина, конечно же, не виноват. Но наряд я сегодня выбирала без малого час. Из-за этого не успела уложить волосы, и чуть не опоздала с дочерью в сад.

Мантры о том, что «Дворецкому совершенно плевать, как ты выглядишь, Даша» – неэффективны. Зато мне не плевать на свой внешний вид, имея перспективу встречи с начальником!

– Ремо-о-онт, – тянет нараспев Марика, догоняя меня.

Я присвистываю. Замечаю, как рабочие уже бросают на нее голодные взгляды.

Надо признать, Марика – эффектная девушка. Натуральная блондинка с пышной, вьющейся шевелюрой. С этой спортивной повязкой на голове и ярком обтягивающем костюмчике, она вообще похожа на модницу из 90-х. Но это лишь придает стиля подруге.

– Хорошо выглядишь, – немного насуплено произношу. Понимаю, для кого она постаралась.

– А ты что-то не очень, – отвечает мне Марика, критично оглядывая. Не обижаюсь. Она честная и прямолинейная. Раньше меня это устраивало, а теперь задевает лишь потому, что на фоне подруги, я выгляжу как блеклая моль.

– Мне не для кого стараться, – вру я в ответ, и горделиво задираю свой подбородок.

Марика хмыкает, когда в поле зрения появляется Галка.

– Да вы что все, сговорились с утра?! – цежу гневно при виде еще одной модницы.

Окидываю ничего не подозревающую Галку рассерженным взглядом и, хлопнув дверью, скрываюсь в раздевалке для тренеров.