– Я завтра с утра займусь поисками этого водилы, – задумчиво проговорил Андрей, – хорошо, что ваша тетя Нюся такая наблюдательная: и машину мне описала, и «шабашника».

– Да, мужика этого необходимо найти. Но мне кажется, что он вряд ли пошел на преступление, – Юля пожала плечами, – он выходил из машины перед домом тети Нюси, вытаскивая багаж. Никакой конспирации, если он задумал убить и обворовать своего клиента.

– Он мог быть элементарным наводчиком, – возразил Осипов.

– Пожалуй, – усмехнулась Юля и спросила, – что еще у тебя там? – заглядывая в газету.

– А это – на десерт, – и мужчина весело помахал пожелтевшим кусочком бумаги перед её носом.

– Дай посмотреть! – нетерпеливо потянулась она к бумажному треугольнику с выцветшими чернильными буквами.

– Люляшка, аккуратнее, – он положил ей на ладонь находку, – этому письму шестьдесят лет!

Молодая женщина с трепетом развернула листочек, изрядно потертый на сгибах. За долгие годы бумага пожелтела и высохла, а чернила поблекли. Но текст читался, и Юля по слогам проговорила:

– Моя дорогая женушка Татьяна! Я жив-здоров, чего и тебе желаю.

Далее шли короткие описания землянки и боевых товарищей, а потом – слова о любви. И подпись: лейтенант Красной Армии Тимофей Дробахин. Юля вздохнула и посмотрела на Андрея.

– Это письмо с фронта?

Мужчина кивнул.

– Знаешь, от этого незамысловатого послания веет такой верой и такой силой, – журналистка покачала головой, – будто в каждой строчке – дыхание войны! Я так себе явно представила земляной окоп и алюминиевую миску с кашей, про которые написал этот, – она посмотрела еще раз на подпись, – Тимофей. А сколько нежности у него к своей жене, такой трогательной заботы!

– Я согласен, – Осипов взял из ее рук фронтовое письмо и бережно положил на тумбочку, – а теперь подумай и скажи, кто такие Татьяна и Тимофей Дробахины? И какое отношение они имеют к твоему дяде?

– Не знаю, – после минуты раздумья, проговорила Юля, – я такую фамилию и не слышала в Залиманском. Может быть, дядя Ваня нашел это письмо? Или оно осталось от Гали?

– Если оно случайное, то почему твой дядя его хранил у себя в паспорте? – мужчина внимательно посмотрел на подругу.

– Я поняла. Надо расспросить маму и тетю Нюсю!

– Когда поедем в Залиманское, ты поговоришь с нашей доброй хозяйкой, Анной Васильевной. Но надо это сделать деликатно, – начал советовать Осипов, – кстати, сколько ей было лет, когда началась война?

– Примерно, лет десять или одиннадцать.

– Значит, она должна помнить своих земляков с такой фамилией. Как думаешь, любимая?

– Наверное. А когда мы туда поедем?

– Как придут данные экспертизы.

– Андрей, а ты помнишь, что дядя Ваня нам с тобой на свадьбе сказал?

– Что нашлась какая-то пропажа, – мужчина вздохнул и добавил, – я об этих его словах уже думал.

– Он сказал, что зашел к какому-то знакомому и там обнаружил пропажу! – поправила его Юля. – Давнюю!

– Да, точно, – Андрей поцеловал любимую, – а теперь – спать!

Поднимаясь по ступенькам на телестудию, Юля посмотрела в распахнутые окна коридора, служившего курилкой, и улыбнулась. Ее команда была в сборе: оператор Виктор Николаев, как обычно активно жестикулирующий во время разговора, режиссер Димка Матвиевский, вечно перебивающий долгие монологи, и «звукач» Игорь Воронцов – добрый и ворчливый. И на душе сразу стало спокойно и радостно. Спокойно оттого, что у неё была, действительно, своя команда, а на телевидении это очень важно. Ни одна идея не осуществится в полной мере, если тебя не поддержат товарищи, не почувствуют то, что ты хочешь сказать своей передачей или сюжетом. Какой бы гениальный не написал журналист текст, если оператор снимет посредственно, музыка не будет соответствовать настроению, а монтаж сделан «спустя рукава», результат получится совсем не такой, какой был задуман. А радостно Юле было, потому что у нее – не просто команда профессионалов, это были настоящие друзья. И в этом она убедилась уже неоднократно. Юля справедливо считала, что ей повезло с творческой группой.