Он знал, что я очень боюсь встречи с родителями, поэтому решил сначала познакомить меня со своим братом. Мы должны были встретиться с ним в выходные. До них оставалось четыре дня, я была как на иголках, но в то же время я хотела с ним познакомиться. Леонид рассказывал о нем много хорошего, говорил о том, какой он отзывчивый, умный и добрый, в шутку говорил, что на его месте должен был быть он. Говорил о том, как он ответственно относится к работе, из-за которой постоянно занят. Можно сказать, что я была в некоем таинственном предвкушении нашей встречи… Интересно, а обо мне ему он рассказывал?

Чем ближе были выходные, тем больше я была похожа на комок нервов. Одно радовало: на улице была зима, а зима напоминала мне мое счастливое детство. Поездки с родителями на самую большую горку Москвы. Лепка снеговиков, фигурки ангелочков на снегу и прыжки в большие сугробы. Все это – волшебные воспоминания о беззаботном детстве, которые остались лишь в моей памяти. Каждую зиму я вспоминаю то волшебное время. Зима, на душе тепло, а у нас в музее проходит мероприятие «декабрьские встречи», посвященное Иоганну Себастьяну Баху. Я любила этого композитора. Его музыка, как и зима, возвращали меня в детство. Моя мама – талантливый учитель музыки. Она преподавала на дому. Дома у нас стояло черное пианино «Лира». Маленькой мне нравилось заглядывать под крышку инструмента и разглядывать то, что находится внутри. Нажимая на клавиши, я смотрела, как маленькие молоточки ударяли по большим струнам и издавался звук. Особенно мне нравилось наблюдать за тем, как мама его настраивала время от времени. У нее было много учеников, а после занятий я слушала, как она для меня играла Баха. Мне было 9 лет, когда я влюбилась по-настоящему, и этой любовью стала музыка. С того момента любовь к искусству была у меня в крови. Именно поэтому я пошла на тот вечер накануне дня встречи с братом Леонида. Я даже представить не могла, что этот день станет для меня судьбоносным.

Весь вечер я не могла оторвать глаз от скрипок Амати и Страдивари, специально привезенных к нам в музей для выставки итальянской школы скрипичных мастеров. Я пыталась запомнить в них каждую деталь, каждый изгиб. Но разве я могла предположить то, что в тот момент, когда я рассматривала и изучала великие творения искусства, кто-то изучал меня! Почувствовав взгляд на себе, я обернулась. В толпе был человек, который стоял неподвижно посередине зала. Он смотрел, не отрывая взгляда, как мне казалось, на экспонат, который стоял между нами. В одном я точно не ошиблась: он смотрел на экспонат, но только этим экспонатом была не величайшая скрипка Страдивари, им была я. Даже после того, как наши взгляды соприкоснулись, он безо всякого стеснения продолжал смотреть на меня. Пройдя толпу ценителей высокого, он подошел ко мне. Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Я не могла пошевелиться и дышать. Его голубые, как чистое небо, глаза нежно смотрели в мои. Между нами образовался электрический разряд, который был виден невооруженным взглядом. Он не пытался заговорить со мной, он просто смотрел в мои глаза не отрываясь. Смотрел как будто не в них, а вглубь, в самое мое сердце. Мне казалось, что он все узнал и понял. Взяв в свои руки мои, он остановил время, заставив мое сердце биться сильнее. Мы стояли посреди незнакомых нам людей, держась за руки, хотя мы сами не были знакомы, но у меня складывалось ощущение, что мы уже когда-то любили друг друга, но что-то нас разлучило, и вот после долгой разлуки мы встретились вновь. Мы стояли так целую вечность, но для меня это были жалкие секунды. Я поняла, что не хочу с ним расставаться ни на мгновение. Я влюбилась в него, не зная ни его имени, ни кто он такой. Он прервал наше молчание, сказав: