Л. З. Мехлис к началу ВОВ занимал весьма значительные должности, – Начальник Главного Политического управления РККА и в правительстве – министр Госконтроля. Тоже умер очень неожиданно 13 февраля 1953 года, скорее всего не своей смертью. О его смерти было заявлено как-то невразумительно. Он был очень здоровым человеком, никогда не болел, и его родственники написали Сталину, потребовали расследования, Сталин распорядился по этому поводу, однако был убит сам менее чем через месяц. Дело о смерти Мехлиса было предано забвению.

Если говорить о ближайших соратниках И. В. Сталина по Политбюро ЦК, то надо отметить, что и В. М. Молотов, и Л. М. Каганович, оба «страдали» частичной потерей памяти, и это касалось, прежде всего, первых дней войны. Например, Вячеслав Михайлович надиктовал писателю Ф. Чуеву четыре кассеты воспоминаний, рассказал очень много важного и интересного, но самой тяжелой темы о катастрофических событиях на фронтах в первые дни войны не было сказано ни слова.

Я уже упоминал о воспоминаниях Н. Г. Кузнецова, наркома ВМФ, который обо всем рассказывает весьма подробно, но очень скупо говорит о первых днях войны вообще, а когда вспоминает о первых заседаниях СГК, то коротко замечает, что на первых заседаниях в июне 1941 года Сталин даже не присутствовал?! Странно другое, почему этот факт нарком ВМФ обходит молчанием!!

Из высокопоставленных лиц, входивших в прямое окружение И. В. Сталина, необходимо не забыть о Генеральном прокуроре СССР А. Я. Вышинском. Опять же скоропостижно скончался в 1954 году на посту постоянного представителя СССР в ООН. Сразу же после государственного переворота и прихода к власти Хрущева Вышинский был снят с поста министра иностранных дел СССР. Известно, что собирался писать мемуары, но, естественно, не успел. Обстоятельства смерти весьма странные. Конечно же, расследование не проводилось…

Итак, что можно сказать по рассматриваемому вопросу. Практически, – очень мало. По факту в наличии имеются мемуары А. И. Микояна и Г. К. Жукова. Но они оба подельники Хрущева, победители в борьбе за власть в результате государственного переворота. Поэтому следует очень внимательно, я бы даже сказал с пристрастием относиться к тому, что написали они в своих мемуарах, а тем более по поводу их оценки катастрофических поражений РККА в первые недели войны. Недаром В. М. Молотов предупреждал Ф. Чуева «…на Жукова надо очень осторожно ссылаться».

Военный историк А. Мартиросян приводит удивительные данные, что Жукову при цензуре рукописи его мемуаров в 1969 году было сделано более полторы тысячи поправок и замечаний. Но это была не первая рукопись. А первые свои «воспоминания» он написал в 1956 году практически под диктовку Хрущева для доклада на XX-ом съезде КПСС. Эти материалы и сейчас хранятся в архиве ЦК КПСС. Только очень жалко, что в этих материалах слова правды о первых днях войны, к великому сожалению, нет. Что касается мемуаров Жукова, следует отметить, в них уже после смерти Георгия Константиновича, были внесены всевозможные изменения и дополнения, вот только установить кто это делал и на каких основаниях, сегодня невозможно. Так что вариантов трактовки различных эпизодов деятельности Жукова, особенно в первые дни войны, имеется несколько, «можно выбирать».

А. И. Микоян также издал воспоминания под малопонятным названием «Так было», но что было и было ли это так, верить Микояну, с моей точки зрения, очень трудно, так как любой эпизод, рассказанный им, вызывает глубокие сомнения и буквально «кричит» о том, что такого просто не могло быть. Кстати, и Микоян, также как и Жуков, ни в коей мере не способствует раскрытию «тайны 22 июня» и жестоких поражений РККА в первые дни войны.