– Вот оно, то самое место… – с некоторой встревоженностью, тихо произнес бледнокожий волшебник, взирая на представшую перед ними часовню.

– Да, тот черноволосый в причудливом доспехе верно подметил: мрачное пятно на белом холсте, – рассматривая величественное сооружение, также негромко молвила Леонора.

От Ирдафара тоже ожидали какой-то реакции, но он просто молча направился вперед ко входу в покрытую тайной часовню.

Войдя внутрь, он даже не осмотрелся. Дивные витражные стекла окружали его, но влекла его и манила золотая чаша на постаменте в самой отдаленной части часовни. Завороженный, словно под действием гипноза, медленно шел он к ней, как к самому ценному в жизни. Подойдя к резному каменному пьедесталу, Ирдафар потянулся к золотой чаше. Еще чуть-чуть и он коснулся бы ее, если бы не Леонора, остановившая его руку в последний момент. Верховный старейшина словно пришел в себя, будто насильно был вытащен из несущего его не пойми куда потока. Он резко отстранился от чаши и попятился назад. Выйдя из ступора, Ирдафар взглянул на свою руку, а затем на чашу, ощущая исходящую от нее могущественную ауру.

– Значит, стоит полагать, именно за этим Избранник явился сюда, – молвил один из магов позади Ирдафара.

– Вне всяких сомнений, – ответил он. – Я чувствую сильнейшую энергию, исходящую от этого артефакта. И что самое удивительное, природа ее мне ясна, как день, но в то же время и недосягаема, как месяц в ночи.

– Ты даже стал сам не свой, потянулся к этому неизвестному объекту, как зачарованный. Если бы не Леонора, кто знает, что могло бы случиться, – подойдя ближе, несколько опасливо сказал маг в шипастом шлеме.

– Зачарованный… – задумался Ирдафар. – Совсем скоро мы докопаемся до правды.

По мрачным гранитным ступеням спустились три человека, гном и эльтка. Только ступили они на белый, мерцающий в свете тысячи лун снег, как предстали пред войском магов, окруживших Твердыню со всех сторон в два ряда.

– Так это и есть те самые «рядовые» маги? – спросила Лориэль.

– Да, какие-то все они одинаковые, да и шляпы, как у нашего, нет, – буркнул Доври, которому, по всей видимости, ой как не нравилось, что они были окружены.

– Что-то подсказывает мне, что нас не пропустят, – депрессивно произнес Владек, чьи раны после битвы с Коронованным Принцем болели все сильнее.

– Пропустят. Мы направляемся в королевские покои, а там сейчас безопаснее всего в Аквилии, – сказал Эйнариус и без тени смущения с важным видом двинулся вперед, быстро сократил дистанцию до стоящей «стены» магов и молвил коротко и ясно: – Дорогу.

– В столь непростое время полное командование силами Ордена переходит непосредственно к верховному старейшине Ирдафару, – был дан ответ одним из магов, преграждающим путь.

Эйнариус приблизился к сказавшему почти вплотную и взглянул в прорезы для глаз в его маске. Взгляд покровителя стихии был пронзителен, как молния.

– Вы рассту́питесь прямо сейчас. Это приказ не только мой, но и Ирдафара, – словно гром прозвучали его слова.

Немного помешкав, маг в маске все-таки кивнул своим товарищам, и те расступились. Эйнариус подозвал друзей, и недружелюбное скопление осталось далеко позади.

– Хорошо, что все обошлось. Как-то не по себе мне было среди этих безликих, – с облегчением выдохнул гном, когда компания достаточно отдалилась от Башни.

– Пока что судьба и вправду благоволит нам. Но Асмунду все равно придется предстать перед старейшинами Цитадели.

– И что тогда? – поинтересовалась Лориэль.

– Трудно сказать, – Эйнариус взвешивал свои слова, прежде чем продолжить. – Ему будет сложно доказать свою невиновность после всего произошедшего. Хотя я и уверен, что Асмунд находился под полным контролем короны, некоторые могут считать иначе. Особенно те, кто знают Асмунда лишь по скверным деяниям Коронованного Принца. А таких, к сожалению, большинство.