Наконец шум стих, все вокруг приняло обычное очертание. До ангара, находившегося слева от нас, было метров двадцать. Его отсек оставался открытым, и мы могли спокойно любоваться летающей тарелкой. Это было изумительно и неповторимо! Вот если бы заглянуть туда, внутрь, и побыть там хоть некоторое время – было бы здорово! К сожалению, надо довольствоваться тем, что бог послал.
В ангаре послышались голоса, там явно о чем-то спорили. Не напрягаясь, мы слышали почти все, о чем говорили пилоты и электронщики.
– Предстоит разбирать блок форсирования.
– Сколько это займет времени?
– Его обязательно снимать надо и выяснять от чего он дымит. Сгорим сами, полбеды, а если еще другие аппараты вспыхнут в шахте, тогда всем конец.
– Ладно, сколько по времени?
– Три дня на все уйдет, это точно!
– Было бы вино, можно и дольше?
– Да вы и сами-то пьете не меньше нашего!
– Все, кончай базар, пошли от них, разберутся! В скором времени аппарат должен участвовать в важной миссии. Эксперимент нельзя отменять ни в коем случае, в этом новом образце наша надежда на выгодный исход соглашения. Мы должны показать, на что мы способны, иначе они не уступят…
Тут вдруг слышимость полностью пропала из-за того, что были включены какие-то агрегаты и начался ремонт летательного аппарата. Находиться здесь не было никакого смысла, и мы с Юрком решили возвращаться назад. К тому же, пока мы здесь сидели без движения, нас стала беспокоить живность, не то скорпионы, не то тарантулы, и надо было срочно покидать это гиблое место.
Возвращаясь назад, Юрок восклицал то и дело:
– Не я буду, если не проберусь в эту тарелку. Все равно за эти дни что-нибудь придумаю. Они ремонтировать ее будут долго. Уходя на обед, они обычно оставляют открытым ремонтный ангар. Вот тогда уж я рассмотрю все подробно внутри.
– Интересно, про кого пилот намекал в разговоре с электронщиками? Что за важное соглашение: с кем, а главное, кто же может чего-то там не уступить?
– Весь вопрос в этом – кто и почему! Я дознаюсь, вот точно тебе говорю! Через неделю ко мне придешь и все узнаешь.
Вышли мы из этого темного лабиринта наружу без особых приключений, тихо и без шума. На улице закурили. Стояла прохладная звездная ночь. Осенние травы клонились к земле. Между ними шуршал ветерок. Было часа два ночи. Мы с Юрком стали прощаться.
– Ну что, через неделю заглядывай!
– Договорились!
– Скоро и на гражданку уже!
– Скорей бы, а то уже надоело!
Так мы расстались, я тогда даже не предполагал, что встреча наша окажется последней. Юрка в скором времени куда-то пропал.
Весть эту принес наш прапорщик. Он сообщил нам всем, что в той части, где служил Юрок, случилось чрезвычайное происшествие. А сам Юрка исчез куда-то. Все попытки узнать подробности, оказались напрасны. Никто никакой информацией больше не располагал. А нашему прапору про эту новость шепнул повар с той части: мол, человек-то был, на него готовили еду из расчета полного пайка. А потом вдруг сказали, что на одного, то есть вашего Юрку, готовить больше не надо, его нет, он пропал и возможно погиб. Все наши ребята были очень расстроенные. Особенно конечно я, ведь Юрок был для меня самым близким армейским другом, и его судьба была схожа с моей во многом.
Пугала неизвестность всего произошедшего с ним: что конкретно могло там случиться? А что если он сорвался вниз в ту шахту, где мы с ним были? Или что-то скрывается от нас? Но что? Как теперь все это можно узнать, ведь он сейчас числится в секретной войсковой части. Все, что там происходит, является секретным, даже случаи со смертельным исходом. А произойти в армии может все что угодно. Возможно, попал в какую-то ловушку. По нашей просьбе, офицеры ходили в эту часть, делали официальный запрос, но ответ был поверхностным и необоснованным. Сказано было, что возможно отравился ракетным топливом и умер, а его местонахождение найти пока не представляется возможным, хотя поиски активно ведутся. Сбежать Юрок, конечно, не мог, ведь до дембеля – две недели. Это понятно каждому. Значит, случилось что-то худшее. Но их руководство гибель полностью не подтверждает, но и не опровергает. Значит, остается шанс, что Юрок может быть жив!