– Нет, ты пришел, чтобы узнать, что делать дальше, потому что боишься брать на себя ответственность, – она повысила голос на сына, но тут же успокоилась. – Поэтому ты и на отца обижаешься, потому что так можно оправдывать себя. Но если бы ты взял жизнь в свои руки и начал сам принимать решения, поступки отца никак бы на тебе не сказывались.

Наступила тишина, Виктор откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

– Я не отрицаю, что твой отец причинил боль, я не оправдываю его поступок, – вкрадчиво начала говорить Августина Павловна, – но хочу сказать, что я решила не обижаться на него, а попробовать выстроить свою жизнь заново, попытаться понять его.

– Ты сильный человек, мама, – Виктор резко опустил кулак на стол.

– Я понимаю, что тебе непросто. Отношения между родителями и детьми и между супругами – это совершенно разные истории. Тебе не обязательно делать то же, что делаю я. Просто я не хочу, чтобы ты себя разрушал. Ты можешь не ехать вместе с Гектором, но я поеду. Я хочу найти Джонатана, получить ответы на свои вопросы. Этого ты у меня забрать не сможешь.

Виктор молчал и постукивал рукой по столу. Мама продолжила:

– Признайся, ты всегда был готов дать отцу второй шанс. И вот, когда это стало возможным, ты решаешь все бросить.

– Я устал.

– Разве Ментор не устал бороться за свое счастье? Преодолевать голод, предательство, одиночество, страх? Зачем тогда ты про него пишешь? Ты вдохновляешь читателей не сдаваться, а сам не можешь быть этому примером.

– Мой герой и я – разные личности.

– Он – это ты, каким ты хочешь себя видеть.

– Неправда, – Виктор начал повышать голос.

– Правда, – мягко стояла на своем его мать.

– Я не готов сейчас слышать правду. Правда пугает, – Виктор произнес эти слова и сам удивился, насколько легко они вылетели. Он столько раз ловил себя на этой мысли, но боялся даже себе в этом признаться, а вслух вообще никогда не произносил, даже шепотом. – Я боюсь, что причина окажется весомой и вся боль, которую он мне причинил, будет оправдана чем-то действительно важным. Я боюсь простить его, потому что тогда мне придется признаться себе в своих страхах.

– Ну, ты можешь поступить смело, как твой герой, и узнать всю правду, узнать, что будет потом. А можешь остаться дома и продолжать рассуждать.

– Ты права, – Виктор замолчал. Ему так сложно было соглашаться с тем, что противоречило всей его сущности, что казалось, будто он отрывает слова от языка, оставляя раны, как будто он выцарапывает их на коже. – Нужно ехать. Это все такой бред, мне все еще кажется, что это просто розыгрыш.

– Мы ничего не знаем об этом мире.

– Думаешь, пришло время дать ему еще один шанс? – Виктор вздохнул.

– Ты должен дать себе шанс сделать свою жизнь лучше, перестать прятаться в обидах, иначе вокруг тебя будет одна ложь. Поверь, правда, какая бы она ни была, всегда легче лжи. С правдой проще жить, потому что ты видишь ситуацию целиком, и все решения, которые ты принимаешь, будут попадать в точку. В отличии от лжи, правда – это поле с уже взорванными минами. К тому же, я уверена, твой отец страдал не меньше от того, что ему пришлось нас оставить.

– Тебе виднее – прошептал Виктор и крепко обнял маму. Она была единственным человеком, который мог понять, что он сейчас чувствует.

Все окна были наглухо завешены – казалось, дом семьи Талер слеп и давно заброшен. И только Лиз, Эмили, Макс и Гектор могли подтвердить, что за тяжелыми шторами шла напряженная, беспокойная, но все-таки самая настоящая жизнь. Произошедшее несколькими часами ранее нарушило привычную идиллию, заставив всех разойтись по своим углам. Макс настоял, чтобы Гектора положили спать к нему, а не в комнату для гостей. Пожалуй, он единственный, кто был безумно рад появлению этого странного гнома – мальчик чувствовал, что Гектор расскажет много интересного, стоит его только спросить.