– И все же возможно, господин. Например, барону это может быть по силам.

– И даже ему потребуется время для осады. Но барон не станет дробить свои силы накануне сражения.

– От сердца отлегло, господин.

– Не шути так, Малон. Будь я полностью уверен в своих словах, не было бы нужды доверять тебе замок.

– Простите, господин. И у меня есть вопрос.

– Говори.

– Кто еще знает о тайне? Ведь я должен знать, кому довериться.

– О том, кто содержится в замке, знают всего трое. Вернее, знали, – поправился он. Я, моя жена и Гийом. Я говорю тебе все это на тот случай, если произойдет что-то непредвиденное. Ты должен будешь позаботиться о девушке.

– Кого вы оставите мне, господин?

– Кроме тебя оставлю пятерых. Подбери их сам. Но помни, выбирать придется из новичков.

– Господин, дайте мне хотя бы двух настоящих солдат!

– Кого ты хочешь?

– Юбера и Триктрака.

– Согласен. И в замке останется Пуле. Я бы взял его с собой, пусть бы попробовал сражение на вкус. Но моя жена настаивает, и я не стану ей отказывать. Он тоже будет подчиняться тебе.

– Ясно, господин!

– Хорошо, – де Фруссар улыбнулся. – Теперь, когда я разделил свои заботы с тобой, добрый мой Малон, ноша моя стала легче. Пойдем, поможешь мне приготовиться к походу.

Сборы шли в течение всего дня. Де Фруссару был нужен боеспособный отряд с достаточным количеством воинов. Костяк его составили те самые вилланы, с которыми мы ходили на разбойников. Всего рыцарь выставил пять всадников и девять пехотинцев. Последних он вооружил и снарядил из собственных запасов. Каждому достались щит, шлем, нагрудник из кожи, копье и меч. Оруженосцем рыцаря стал Фабиан, которому на Пасху минуло пятнадцать. Мальчишка просто сиял от счастья и готов был есть и спать в кольчуге. Итак, копье рыцаря, так обычно назывался личный отряд, было небольшим, всего пятнадцать человек, не считая его самого. Я бы на месте сюзерена моего господина, оставил бы де Фруссара в замке, но видно, графу не хватало бойцов, раз он созывал всех.

Вечером я столкнулся во дворе с капелланом. Он остановил меня и заговорил:

– Я услыхал о твоем новом повышении, Малон. Ты теперь не просто капитан. Шевалье возложил на тебя обязанности кастеляна. Высокое доверие оказывает тебе господин де Фруссар! Я вижу, что Господь не оставляет тебя своими милостями.

Елейный тон отца Жерома не обманул меня. Он пытался меня укусить.

– Ведь я его верный и благодарный сын, – таким же тоном ответил я, решив не уступать святому отцу в притворстве. – Почему бы Господу и не встать на мою сторону?

– С твоим появлением, Малон, происшествия стали сыпаться на наши головы, как из рога изобилия, – зашел отец Жером с другой стороны. – Не хочу сказать, что ты их подстраиваешь, но выглядит это подозрительно. Многие здесь удивляются быстроте, с которой ты возносишься вверх. И сомневаются, заслуженно ли она.

– В чем вы меня обвиняете, святой отец? – притворно вознегодовал я. – Мы все в руках Божьих. И не кажется ли вам, что именно Божественное провидение направило меня сюда, провидя происшествия, случившиеся здесь после моего прихода? Разве не с моей помощью господин де Фруссар уничтожил разбойников, творящих зло на его землях? А пропажа кастеляна? На кого бы возложил его обязанности наш господин, не будь меня здесь?

Не давая святому отцу ответить, я важно продолжил:

– Думаю, отче, что мы, то есть вы и я, должны теперь вместе охранять нашу паству и отгонять от нее врагов рода людского. Вы – богослужениями и молитвами, я же – мечом и крестом.

Надо было видеть растерянную мину, появившуюся на лице Жерома, пока он меня слушал. Я же почти откровенно потешался над капелланом, сохраняя при этом постный и смиренный вид. Где этому святому олуху было тягаться с тем, кто выстаивал и побеждал в кипучих студенческих богословских диспутах? Конечно, как покажет будущее, я поступал неразумно, настраивая его против себя. У меня и так нашлось достаточно недоброжелателей, не стоило самому прибавлять их количество. Но уж больно надоедал мне этот мерзкий святоша, и захотелось его немного осадить. Также, как еще раньше осадил Жиля. Мы повстречались с ним на лестнице в башне. И я, спускаясь, со всего маха наступил ему на ногу. И немного на ней постоял.