Он замолчал, обхватив голову руками, словно вспоминая что-то особенно тяжёлое.
– Мои родители были знатными людьми, и я был их наследником, – наконец выговорил Лунный, его голос затрепетал, наполненный горькими воспоминаниями. – Я видел, как мне все поклонялись, как каждый их взгляд говорил о страхе и уважении. Я чувствовал это… эту силу, это влияние. Но затем…
Он сделал паузу, его лицо исказилось, словно он увидел перед собой кошмарное видение.
– Затем я увидел стрельбу. Пули свистели в воздухе, люди падали на землю. Я видел огонь, как он поглощает дворцы, горящие деревянные крыши рушатся на людей. Город, мой город, горел. Всё, что было моим, сгорело в этом пламени. Люди кричали, бежали, но я… я тоже бежал. Я бежал, оставив всё позади.
Лунный замолчал, его лицо было бледным, а дыхание стало прерывистым. Мария подошла ближе, её глаза были полны сочувствия, но она не знала, что сказать. Слова Лунного наполнили её душу тревогой, и она чувствовала, как это видение становилось частью и её реальности.
Агриппина Леопольдовна внимательно посмотрела на него, её глаза, сверкающие умом и мудростью, задержались на лице Лунного дольше, чем обычно.
– Тебе нужно к Ядвиге Ярославовне, – спокойно произнесла она, её голос был мягок, но решителен. – Пусть она тебя осмотрит и даст какое-нибудь зелье для успокоения. Василий, отведи его к своей матушке, – обратилась она к сыну Яги, который стоял рядом, готовый помочь другу.
Василий, молча, кивнул, его лицо выражало твёрдую решимость. Он наклонился и осторожно помог Лунному встать, поддерживая его под руку. Маша подошла ближе, её глаза светились заботой.
– Я тоже ему помогу, – сказала она, нежно обхватывая Лунного за другую руку, её прикосновение было тёплым и ободряющим.
Трое подростков, тесно прижавшись, друг к другу, медленно направились к выходу из класса. Шум в помещении стих, ученики, казалось, задержали дыхание, наблюдая за ними. Долгий коридор, освещённый тусклыми лампами, казался бесконечным. Лунный чувствовал, как его сознание вновь затягивает туман воспоминаний, но теперь рядом были Маша и Василий, их присутствие давало ему необходимую опору, чтобы не потеряться в своих мыслях.
За окном медленно опускались снежинки, укутывая землю в белое покрывало. Лунный почувствовал, что приближается к чему-то важному, к истине, которую он давно пытался найти, но боялся осознать. И, возможно, именно сейчас он был ближе к разгадке своей тайны, чем когда-либо.
Глава 2. Путь к истине.
Ядвига Ярославна находилась в своем кабинете, уютном и слегка мрачноватом, с полками, уставленными множеством склянок, баночек и древних фолиантов. В воздухе витал аромат сухих трав и пряных зелий, а легкий дымок от благовоний едва уловимо колыхался под потолком. Баба Яга сидела в своем старинном кресле у массивного дубового стола и перелистывала страницы большой, толстой книги по магическим зельям. Это был ее ежедневный ритуал. Как она часто любила говорить своим детям: "Повторение – мать учения". Хотя Ядвига знала эту книгу наизусть, все равно с упорством и вниманием перелистывала ее страницы, словно открывала для себя что-то новое каждый раз.
Внезапно в тишине кабинета раздался скрип двери. Баба Яга подняла голову и увидела, как в помещение вошли её дети, Василий и Маша, поддерживая Лунного. Сердце ведьмы сжалось от тревоги, и она тут же поспешила к ним.
– Что случилось? – взволнованно спросила она, заметив, как тяжело Лунный дышал и с каким трудом держался на ногах.
– Мы изучали подсознание на уроке, и Лунный внезапно увидел часть своего прошлого. Ему стало плохо, – пояснила Маша, слегка приподняв Лукошко, чтобы оно не соскользнуло с её плеча.