Опьянение богатством постепенно сходило на нет. Борис ощущал себя неким механизмом хорошо отлаженной машины для зарабатывания денег. Лиза с головой ушла в работу над докторской. Отдушиной была Настенька и, как ни странно, вечерние беседы с Павлом Семёновичем. После успеха ЛиБа он рассмотрел в Борисе приятного собеседника. Как-то Борис пожаловался Павлу Семёновичу, что закис от монотонной работы.

– Молодец, другого я от тебя и не ожидал. Денег у нас много. Нужно максимально автоматизировать процесс.

– Может быть, приступить к патентованию?

– Нет, рано. Цикл нужно завершить. Займись созданием синтетического ЛиБа, тогда мы будем хорошо защищены. Кстати, у меня восстанавливается потенция, пока проблесками, но появилась утренняя эрекция.

Борис с головой окунулся в решение новой задачи. Синтез не получался. За полгода он потерял десять килограммов, которые, впрочем, были лишними. Вернулась бессонница. Скорее всего, прибор, на котором исследовался состав ЛиБа, не смог определить все элементы. Было в препарате еще что-то, без чего молекулы вещества теряли устойчивость. Павел Семёнович договорился о новом исследовании в разных институтах, чтобы никто не смог получить полную картину объекта. Гипотеза подтвердилась. В слюне пиявки обнаружился еще один компонент в совершенно микроскопической концентрации. Синтез ЛиБа оказался достаточно простым, и теперь Борис не был ограничен в его объемах. Прошло еще несколько месяцев. Синтезированный ЛиБ использовали для опытов на мышах. Результаты были прекрасными, но Павел Семёнович настаивал на том, чтобы создать удобную для человека среду, в которой бы ЛиБ не распадался. Нужно уходить от внутривенной инъекции. В идеале это должен быть спрей, как от насморка. Через слизистую носа вещества быстро поступают в кровь. Это позволит значительно расширить географию применения ЛиБа.

– Борис, представляешь, Россия станет страной здоровых людей и долгожителей. Чтобы нормально развиваться, нам нужно минимум триста миллионов человек, а лучше пятьсот. Только тогда мы сможем освоить наши пространства и рванем вперед. Но уже сейчас хорошее здоровье позволило бы значительно увеличить человеческий капитал. Ко мне, между прочим, приходил полковник ФСБ, – говоря это, Павел Семёнович явно засмущался.

– Что вы ему сказали?

– Почти правду. Производство ЛиБа ограничено естественными причинами, синтезировать вещество пока не удалось.

А перспективы его массового использования просто фантастические.

– Чем закончилась беседа?

– Этим и закончилась. Люди в этой конторе не глупые, понимают, какие у нас связи. Работаем мы легально. Нас наверняка изучили, как говорится, под микроскопом, может быть, даже электронным. Я уже дал команду оборудовать в клинике недоступное для прослушки помещение. Только в нем будем обсуждать вопросы ЛиБа и бизнеса. Ни дома, ни на работе, ни по телефону с этого момента ни слова.

– А если они получат результаты нашего последнего анализа?

– Цельную картину не составят. Я хорошо все подчистил. Иначе зачем им ко мне приходить?

Узнав об интересе эфэсбэшников к ЛиБу, Клавдия Константиновна даже не возмутилась.

– Что вы хотите – такой жирный кусок. Хорошо, я приму меры. Думаю, волноваться не стоит. Вот идея с переговорной комнатой своевременна. Назовем ее – бункер.

Как ни странно, но суета интересантов вокруг ЛиБа прекратилась. Борис в очередной раз поразился связям тещи. Он тоже был знаком со всеми этими людьми. И только. А Клавдия Константиновна обладала даром умения дружить. По вечерам она, как правило, говорила по телефону, обсуждая или решая какие-то проблемы.