– Но по одному случаю давать такие прогнозы, – покачал как-то неуверенно головой профессор Романов.

– Почему по одному, – не согласился с ним полковник, – а помните тот взрыв за рекой? Два случая – это уже система. Я почти уверен, что в каждой зоне – как у нас в миоцене – попадется и свой склад горючки, и вооруженные до зубов люди, и что-нибудь совершенно необъяснимое – вроде наших тибетцев и маньчжурского шамана.

Никитин обменялся с Алексеем Александровичем понимающими взглядами (уж если командир уверен, тогда конечно что-то есть!) и неожиданно для себя негромко запел: «Листья желтые над городом кружатся, с тихим шорохом нам под ноги ложатся…».

Ничто вокруг – ни сочная зелень травы, ложащейся под колеса автомобиля, ни ослепительно синее небо, ни палящее высокое солнце не говорило об увядании природы, но вот – пришлось к слову. И вдруг плечо его словно сдавило клещами – даже сквозь защитный камуфляж тракторист почувствовал, с какой невероятной силой вцепился в него с заднего ряда Георгий Арчелия.

– Что ты сказал? – вскричал абхазец с заметным акцентом, – что ты сейчас сказал?!

Анатолий, конечно, не считал себя ни Кобзоном, ни Басковым, но голосом обижен не был. Поэтому он поправил Арчелия:

– Не сказал, а спел – про листья желтые, которые кружатся над городом.

– Вот! – еще громче воскликнул абхазец, – вот тот самый зрительный образ, который я искал, Александр Николаевич. Ты ведь видел, дорогой, как порыв ветра сдирает желтые листья с деревьев осенью?

– Конечно, – пожал плечами командир, снова трогая с места внедорожник. После первого порыва Арчелия он плавно остановил «Эксплорер», – ну и что?

– Как что? – акцент Георгия стал заметней, – помнишь, мы говорили про солнечные батареи, про полупроводники? Вот там так же солнечный свет срывает с места электроны, гонит их, словно желтые листья по асфальту, в специальные приемники и…

– Электрический ток – это направленное движение электронов, – к месту вспомнил всезнайка-тракторист.

– Вот именно, – обрадовался Георгий, – и наша задача совсем простая – при помощи солнечной энергии создать в одном месте избыток электронов, а в другом – их недостаток. И тогда…

– И тогда появится электрический ток – прямо по учебнику физики за шестой класс, – перебил его штатный скептик, – только как это сделать на практике?

– На практике у нас есть пластмасса, – победно возвестил Арчелия, – которой Александр Николаевич может придать любые свойства.

– Прямо так и любые, – проворчал с кресла водителя командир.

– Не любые, конечно, – согласился Георгий, – а вполне определенные. Во-первых – пластину – приемник солнечных лучей; он называется фотоэлектрическим преобразователем. Это у нас условно будут ветви деревьев с очень слабо висящими на них желтыми листьями – электронами. Во-вторых – аккумуляторная пластина большой емкости – это тот самый асфальт, или, если хотите, мусорный контейнер, куда дворник соберет все листья.

– Так ведь листья-то на асфальте не задержатся, – тракторист хотел знать все подробности, – есть такие понятия, товарищ профессор, как отрицательно и положительно заряженные частицы, которые, как известно, притягиваются. Так что дворник ваш, скорее всего, не успеет подмести – листья сами улетят, назад к своим веткам.

Профессор сначала едва не проглотил язык – какой-то тракторист учил его азам ньютоновой физики. А затем засмеялся – поощрительно и победно:

– А вот на этот случай мы попросим уважаемого товарища полковника третью пластину изготовить – с избирательной, точнее односторонней проницаемостью!

– Это по типу осмотической мембраны, что ли? – все-таки сразил его Анатолий.