– Обязательно было делать таким темным? Ничего же из салона видно не будет.

– И то, что в салоне творится, тоже никто не увидит, – тут же возразил Никитин.

– А кому тут глядеть-то?

– А тому, кто будет сидеть здесь, – тракторист одним прыжком запрыгнул в стоящий рядом автомобильный прицеп, тоже модернизированный; теперь он напоминал джип из тех, что применяют в сафари – с дугами безопасности, сиденьями и даже прозрачной стенкой спереди, продолжавшейся на половину прицепа навесом от осадков (так поняла Оксана), – наши «друзья» -неандертальцы вряд ли угонятся за автомобилем.

Совсем недалеко у незримой черты, которую вчера Левин со средним из вождей провели, определяя границы, самовольное пересечение которых неандертальцам было запрещено, действительно сидели двое дикарей – тот самый молодой гигант и его молочный брат – «брат по второй матери». Вчера, как подозревала Кудрявцева, их мировоззрение получило сразу несколько ударов. И не самым слабым из них был тот факт, что мать «высшего» ребенка осталась в живых; в первый раз за всю историю цивилизации.

– Ну, – подумала Оксана, – цивилизацией это пока назвать сложно. Но что будет, когда все запреты рухнут, когда не связанные ничем иным, как только заботой о процветании племени головы начнут работать в нужном направлении? Вон они у них какие большие!

Кудрявцева вспомнила, как вчера тот же Никитин рассказывал об этих самых неандертальцах. И больше всего в этом рассказе ее поразил тот факт, что объем мозга у этих дикарей больше, чем даже у них – людей двадцать первого века.

– А тут еще перед глазами живой пример – наш быт, наши инструменты и технологии. Надо сказать Саше, чтобы не все секреты открывал. А не то получится, как у нас дома – Израиль в окружении враждебных государств. Как-то они там?

Впервые израильтянка почувствовала что-то вроде ностальгии; чувство это оказалось мимолетным, потому что поступила команда на погрузку в «Эксплорер» и верный четырехколесный помощник, грузно переваливаясь, направился к той самой границе.

– Мне показалось, или дверца сейчас стукнула как-то иначе? – продемонстрировал тонкий слух Марио.

– А, заметил? – довольно засмеялся Никитин, – командир приказал сделать из автомобиля броневик.

– И вы?…

– И мы с Сережками покрыли весь корпус, да и колеса тоже пластиком. Нас сейчас даже из гранатомета не возьмешь. Вот построим мост и заедем к соседям – отстреливать медвежат прямо из окошек. Вот тут моя Бэйла всем вам класс и покажет.

Марио хотел еще что-то сказать – наверное, вступиться за свою Ирину, которая, впрочем и сама готова была постоять за себя, но полковник постучал негромко ладонью по рулю, останавливая автомобиль рядом со вскочившими дикарями. Впрочем, вскочил один – мелкий; здоровяк поднялся легко, но неторопливо, как и положено «высшему»; прения в салоне сразу прекратились.

Первым, даже раньше командира, выскочил наружу Никитин – так ему не терпелось поглядеть, как будут обживать новое средство передвижения необычные пассажиры. Увы, в прицеп с явной опаской залез только молочный брат гиганта, Лао – да и то после повелительного кивка вождя. Сам Ден, вооруженный длинным копьем с каменным наконечником, гордо вздернул голову, не одарив людей другим жестом. Однако полковник Кудрявцев понял его правильно – сел за руль и нажал на педаль газа. Разведчики невольно оглянулись назад – оказалось, что дверца багажника, сегодня появившаяся у автомобиля, изнутри оказалась абсолютно прозрачной. Если это кого и удивило, то только не Оксану.

– Мой Саша и не такое может, – с гордостью подумала она, разглядывая внушительную фигуру неандертальца, который, оказывается, и бегал неплохо, – давай, газуй!