– Наверное, огласила, – пробормотал Александр, – ни черта из-за этого стекла не слышно!

Как бы то ни было, ее товарки подругу услышали. Топота бегущих коров тоже не было слышно, но Хохол был готов дать голову на отсечение, что ощутил, как неподъемная тяжесть замка задрожала от слитного топота копыт. И вот уже десятков пять «коров», стоят голова к голове, окружив неведомое нечто, и взяв на прицел окрестности дулами «орудий», прятавшихся под короткими хвостами. Но атаковать никого не стали. Этот стадо, подобно единому организму, вздохнуло огромной грудью, и неожиданно развернуло свои горбы, выпуская наружу широкие крылья. Эти придатки, которые Александр никак не ожидал увидеть у мычавшего стада, были вполне функциональны. Одним взмахом коровы взмыли в небо. Салоед даже вдруг предположил, что эти летающие животные сейчас собьются в журавлиный клин, и, сделав широкий круг над поверженным набок замком, унесутся в неведомые края.

Это предположение оказалось ошибочным; зато пришло воспоминание из босоного детства. Хохол, вместе с дружками, подрабатывал летом подпаском, и привык видеть, как стадо, в котором перемешались коровы, овцы и козы, бредет без разбору, в поисках особо сочного и вкусного пучка травы. Вот так же и сейчас животные, медленно и размеренно двигая крыльями, скрылось в неизвестности.

А Александр вздрогнул в очередной раз, а потом завопил от радости. Чуть слышимый прежде в рации треск вдруг исчез, и комнату заполнил знакомый, и усталый голос Марии Котовой, которая – как догадался Салоед – уже в тысячный, или десятитысячный раз повторяла одно и то же:

– Озеро, ответьте Городу… Озеро, ответьте Городу…

– Озеро! Есть Озеро! Слышу вас, Марья Васильевна!

К его безумной радости присоединились радостные вопли пленников «Эксплорера». Котову сменил суровый голос сержанта Левина:

– Здорово, Александр Леонидович! Куда пропал?

– Не поверишь, сержант, у нас тут такое…

– Поверю, – в голосе начальника охраны тоже прибавилось усталости, – у нас тут тоже… весело. Как вы там? Помощь нужна?

– Нужна, товарищ сержант, – перешел на казенный язык начальник смены, – у нас тут «Эксплорер» придавило – с Миколой и девчатами. Как их вызволить, ума не приложу?

– «Варяг» поможет?

– Пожалуй… нет. На машину весь замок упал. Завалило капитально.

– Да-а-а.., – протянул Левин, – тут, пожалуй, без командира не обойтись. Так что, ребята, пару-тройку часов потерпите. Выдюжите?

– Постараемся, – Салоед мужественно прогнал боль из живота, – а что с товарищем полковником? Где он?

– Спит, Александр Леонидович, – это уже продолжила Мария Васильевна, – крепко спит…

Александр Николаевич с любовью оглядел преображенный командный центр. Именно так теперь назывался зал, где сам полковник, и его товарищи встретили первого врага в этом мире. То, что это была не Земля, а если и Земля, то чудовищно трансформированная, соглашались все. В том числе главный по науке – профессор Романов, который сейчас стоял рядом, и с любопытством вглядывался в большой экран центра. Экран сейчас чуть заметно светился, а скоро – как ожидал полковник – должен был заставить собравшихся ахнуть от изумления.

– Или от восхищения, – с некоторой долей самодовольства подумал Кудрявцев.

Гордиться было чем. Командир сейчас ждал сигнала от сержанта Левина, которому пришлось вспомнить свою основную специальность; соединить ее со многими другими, о которых он прежде не помышлял. Поэтому можно было вспомнить, с чего все начиналось – всего месяц назад…

Предложение Анатолия по спасению садов и огородов (по факту – всего города) претворилось в жизнь удивительно быстро. Люди трудились как единый механизм; в какой-то момент Кудрявцеву, отвлекшемуся на минутку, представилось, что это огромный муравейник, подчиняясь природным инстинктам, бурлит жизнью, в которой главное было – труд, труд, и еще раз труд. А посреди этого упорядоченного шевеления застыла со своей главной миссией муравьиная королева, или матка.