Как страшно выйти во двор, набрать ведро воды и вылить его на себя, стоя босиком на холодном снегу, точно также страшно забыть себя и целиком отдать себя людям или своему самому близкому человеку. Эгоизм основан на страхе потерять себя, страх заболеть после обливания сродни эгоизму. Всю жизнь Ульяна была благодарна Паршеку за спасение, за заботу о ней и детях, но благодарность это не Любовь. А Любить, то есть потерять себя и слиться в единое целое с другим человеком, – очень страшно.

Так всю жизнь и не смогла она переступить ту черту, за которой её ожидала Любовь. Страх потерять себя был сильнее. И так за всю жизнь она не поняла, что жить в Любви намного лучше, чем в Страхе. Такова её природа, такова её судьба. Жалко её было Паршеку, но он ничем не мог ей помочь. А передать свой опыт, рассказать о том прекрасном чувстве, о той прекрасной стране, в которой он жил, он не мог. Переступить эту черту может только сам человек! И Порфирий никак не мог понять этого её упрямства. Ему невдомёк было, что Ульяна, выросшая в городе, оказывается до мозга костей была пропитана городской отравой, где каждый сам за себя. Не случайно фамилию она носила – Городовиченко и не захотела сменить её на Иванову, когда они свой брак с Порфирием регистрировали. А городские люди, испорченные и развращённые благами «цивилизации», ни в какую не желали быть здоровыми по системе Иванова. И Ульяна умом-то понимала, что Порфирий прав и видела результаты его работы, но семейная, глубоко уходящая психология, не давала ей преодолеть этот барьер.

– Не хочу я, как куропатка, в сугробе ночевать, – говаривала Ульяна.

– Так это у Природы ещё заслужить надо, – отвечал ей Порфирий.

– А мне это надо? – парировала Ульяна, когда ещё была здорова, – я и так, без твоего холода, проживу.

И действительно, Ульяна и сыновья болели очень редко. Она думала, что это её заслуга, а на самом деле Порфирий каждый день просил у Матушки Природы здоровья не только себе, но всем своим родным и близким. И Природа выполняла его просьбу.

Порфирий вначале пробовал приобщить её к своему делу, но потом понял, что Ульяну не переделаешь, а сама она вряд ли сможет преодолеть тот животный страх, что поселился в её предках, которые ушли от Природы в город. А когда открылось ему другое зрение, он своими новыми глазами видел ту чёрную змею, ту Чёрную Ламию, про которую дедушка ему рассказывал, что сосала из Ульяны её жизненные силы. Сколько раз спрашивал он у Матушки-Природы – можно ли как-то порубить этих змей? И сколько раз Матушка-Природа отвечала:

– Тебе это пока не по силам. В одиночку ты не справишься. Расти помощников.

И тогда Порфирий послушался. И змея высосала все силы Ульяны. Это только недалёким людям ясно было, что Ульяна ушла из этого мира, потому что упала со скирды и расшиблась. На самом деле падение произошло значительно раньше. Страх смерти заставил её попросить Паршека вылечить её, но он сказал: «Иди в Природу, проси меня». Не пошла и не попросила, а у Природы блата нет. И ушла Ульяна в мир иной. Горько горевал Порфирий от безсилия.

Сын Порфирия, Яков, утверждает, что мать умерла легко и всю жизнь, после того как Порфирий занялся своей закалкой тренировкой, почти совсем не болела. Однако, другие люди говорят, что умерла она после падения со скирды. Сильно расшиблась. А теперь вспомните сон Порфирия про скирду, которую ему удалось победить. Вот так и получается, если взять этот образ: один человек победил скирду, а другого человека скирда победила.