– Ой!

– Что, Влада?

– Мама у тёти Нины паспорт оставила, а у неё поезд скоро. Я побегу.

– Беги, конечно.

Я обулась, выскочила из квартиры, бросилась вверх по лестнице, ворвалась к тёте Нине.

– Тётя Нина, вам мама написала?

– Да! Давай так: я буду искать паспорт здесь, в прихожей, а ты – на кухне.

Я скинула куртку и обувь, метнулась на кухню, положила ангелочка на подоконник, осмотрелась. На кухонном столе и разделочном столике паспорта не было. Может, упал? Я опустилась на пол, завертела головой. На полу паспорта тоже не было. Я вскочила на ноги.

Надо куда-то спрятать ангелочка! Если мама его увидит, то раскричится, что я поднимаю с земли всякую гадость. Куда его деть? Сейчас сюда ворвётся мама, станет открывать шкафчики, выдвигать ящики…

Я метнулась к подоконнику, схватила ангелочка, посмотрела в окно…

За окном была та самая ёлка, которую мама запретила наряжать. Ёлка росла совсем близко к дому, её макушка находилась на уровне тёти-Нининого окна, а в квартире было мало места. Вот тётя Нина и наряжала ёлку за окном. Для этого нужно было его открыть и немного высунуться.

У тёти Нины были даже специальные «уличные» шары – большие, пластиковые, блестящие. И самое главное, пустые внутри. Их можно было раскрутить на две половинки, положить что-то внутрь, а потом закрутить снова. Наверное, их сделали такими, чтобы прятать подарки.

Во двор въехало такси, резко затормозило. Из него выскочила мама и скрылась в парадной.

У меня осталось минуты две!

Я открыла окно, сорвала с ветки шар, раскрутила его, положила внутрь ангелочка, закрутила шар, повесила на ветку, закрыла окно.

Раздался звонок в дверь, и тётя Нина впустила маму.

– Нашли?.. – воскликнула мама.

– Нет пока, – пробормотала тётя Нина.

– Пока? – простонала мама. – Поезд отправляется через полчаса. Ой, даже раньше!

Я выбежала в прихожую.

– Мама, тебе нужно вспомнить!

– Что?

– Ты взяла сумку с собой на кухню или здесь оставила?

– Вроде бы не брала, – нахмурилась мама. – Точно! Я её здесь оставила, на тумбочке.

– Может, паспорт выпал из сумки, когда ты конфеты доставала? – спросила я.

– Скорее всего!

– Я здесь вроде уже всё обыскала, – пробормотала тётя Нина. – Подождите, а где конфеты?

– Кажется, ты унесла их в комнату.

Тётя Нина метнулась в комнату, мы за ней.

Конфеты лежали на комоде. Тётя Нина взяла коробку, и на пол упала тоненькая книжечка в голубой обложке. Да это же мамин паспорт!

– Ура! – закричала я, схватила паспорт и отдала маме. Мама выдохнула.

Тётя Нина провела рукой по плёнке, которой была покрыта коробка конфет.

– Получается, паспорт приклеился?

– Получается, так, – улыбнулась мама. – У него обложка шершавая.

– Сколько у тебя до поезда?

Мама посмотрела на часы.

– Двадцать четыре минуты.

– Папа ждёт тебя на вокзале?

– Да!

Мама обняла нас с тётей Ниной и выскочила из квартиры. Мы метнулись к окну. Такси ждало маму. Через минуту (целая минута! – значит, до поезда осталось двадцать три!) мама выбежала из парадной, села в такси, и оно рвануло с места.

– Как думаешь, мама успеет? – спросила я.

– Успеет, – кивнула тётя Нина. – Отсюда до вокзала минут двенадцать ехать.

– Это если без пробок.

– Сейчас их вроде бы нет.

Я посмотрела на часы.

– Двадцать две минуты осталось.

– Ну так мама уже в пути.

– Давай папе позвоним!

– Давай!

Я схватила телефон, набрала папу, сказала, что мама только что выехала, и мы стали вместе за неё болеть. Когда я снова посмотрела на часы, оказалось, что прошло семнадцать минут.

– Ой! Пап, всего пять минут осталось! Ты видишь маму?

– Нет пока.

А может, и хорошо, если мама опоздает! Папа без неё не поедет, и мы встретим Новый год вместе. Отель в Москве и без мамы с папой откроется.