– Нет билетов?

– Спец рейс будет. На Чульпе откопали самородок на двадцать кило. План за два года выполнили. Полетит туда приёмщик с корреспондентом и с ними милиционер.

Я загрустил. Зависнуть в незнакомом посёлке с неясной перспективой, хорошего мало. Одна надежда – в Сибири добрые, отзывчивые люди. Вдруг мне удастся уговорить инкассатора, милиционеров или лётчика. Такое со мной уже бывало.

Однажды, пацаном, в зимние каникулы, я летел в Топольки с важным поручением. С собой вёз новую бензопилу и другие подарки родственникам.

Народу в зале было – не продохнуть и билета мне не досталось. Однако добрая кассирша обещала посадить меня в вертолёт, если я организую им праздник – засвечу ёлочную гирлянду.

В зале ожидания, увешанный игрушками, стоял пушистый кедр. Он выполнял роль новогодней ёлки. Какие-то люди суетились возле кедровой ёлки и пытались включить гирлянду из разноцветных лампочек. Лампочки не горели. А без гирлянды, понятное дело, ёлка, это просто банальное дерево.

Для радиолюбителя дело это нехитрое, но хлопотное. Нужно было последовательно проверить все лампы, найти и закоротить сгоревшие. Из радиорубки мне дали тестер и через два часа ёлка весело засияла. Публика наградила юного техника аплодисментами, а кассирша уговорила лётчика посадить меня «на колесо». «Он мальчик лёгкий, несмотря что умный», – сказала она пилоту.

Теперь ёлки не было, зато был неисправный передатчик. Дипломатично подкатываю к радистке:

– Я ваш коллега, тоже радист. Правда, флотский. Давайте уже знакомиться.

– Меня Лиза зовут.

– А я Андрей, – говорю, – кстати, я лучший специалист по ремонту электроники. Могу помочь.

– В Лондоне вы этим занимались?

– Нет, заскочил проездом к Маргарет, которая Тэтчер.

– Ну и как она?

– Сдаёт бабулька. Сильно постарела с момента нашей последней встречи. Так что, включаем паяльник?

– Сюда нельзя, – сказала радистка, – начальник, Тимофей, заругает.

– А вы спросите его. Мне всё равно заняться нечем.

Я скромно подпирал косяк у двери. Девочка подошла ко мне и протянула куклу, знакомую генераторную лампу ГУ- 88. Её макушку украшал венок из розовых цветков клевера.

– Как зовут куколку? – спросил я.

– Танечка.

– А тебя?

– Светик.

– Сколько тебе лет?

Светик растопырила ладошку и показала мне пять пальцев.

– Совсем взрослая барышня, – уважительно сказал я. – Скоро в школу пойдёшь.

– Очень надо! – заявила Света. – Я и так умная. Я азбуку Морзе знаю.

– Ух ты! Как будет буква «А»?

– Ти-тааа, – пропела девочка.

– Светик все буквы знает и на слух уже может, – сказала мама.

– Чья школа! – похвалил я. – Мы с тобой коллеги, радистка Кэт!

– Я не Кэт, я Светик.

Мама тем временем энергично крутила ручку полевого телефона.

– Тимофей! – сказала она в трубку. – Значит так, слушай сюда! У нас тут пассажир объявился, обещает передатчик наладить. Если посадим его в Топольки. Не рацию, мужчину на вертолёт… Нет, денег не просит. Натурой?! Сам дурак!

Лизавета сердито бросила трубку и повернула лицо ко мне:

– Можете войти…

– Сурово вы с начальником!

– Тот ещё гусь! – сказала Лиза. – А у самого жена есть, тут любовница и ещё женщина на станции Кондома. Между прочим, директор базы.

– Здесь всё про всех знают.

– Так у нас деревня…

Для ремонта в радиорубке было все необходимое: отвёртка и стрелочный тестер. Нож у меня был свой.

Передатчик был без названия – древнее устройство, поступившее на гражданку после убойной эксплуатации у вояк. Ломаться там нечему. Конструкция проще, чем у пылесоса. Схемы передатчика, естественно, не было.

Я включил питание и проверил напряжение. Сквозь окошко за латунной сеткой смотрел, как разгораются мощные лампы.