Аделина Раву: Мама, мы знаем, знаем, все об этом говорили. Будто бы Ван Гог влюбился в Маргариту, и она отвечала ему взаимностью. Они, даже строили планы на будущее, пока Гаше не узнал об этом.
Мадам Раву: Маргарита рассказала отцу, что неравнодушна к Винсенту и доктор взволновался не на шутку. Он и в страшном сне не мог представить, что 20-летняя дочь может полюбить старшего вдвое оборванца, пусть и великого художника.
Артур Раву: Но Винсента он любил и всегда восхищался его картинами.
Мадам Раву: Это разные вещи: одно – картины, а другое – счастье дочери. Он боялся, что их чувства зайдут слишком далеко и тогда…
Аделина Раву: Что тогда?
Мадам Раву: Винсент предложит Маргарите выйти за него, а для Гаше это было не приемлемо.
Аделина Раву: Почему же?
Мадам Раву: Потому что Гаше считал, что Ван Гог ей не пара. Маргарита и впрямь достойна лучшей партии, так и мне кажется.
Аделина Раву: А Маргарита любила Винсента?
Мадам Раву: Не знаю, надо спросить у нее. Она носит на могилу цветы, значит, помнит, видимо любила.
Аделина Раву: И вы думаете, что ссора Гаше с Винсентом произошла из-за его отношений с Маргаритой?
Артур Раву: Даже если и так, то это ни о чем не говорит. Гаше может и не причастен.
Аделина Раву: К чему он непричастен?
Артур Раву: К несчастью, которое произошло с Ван Гогом. Не мог же Винсент застрелить себя из-за того, что Гаше запретил ему встречаться с Маргаритой, он же тогда утром, взял с собой и холст и краски. Собирался писать в поле. Что-то пошло не так.
Мадам Раву: А вдруг это Гаше? У него ведь был пистолет.
Аделина Раву: Но Винсент никого не винил, он до самой смерти утверждал, что выстрелил в себя сам. Так и господин Тео говорил.
Артур Раву: Но когда приходил Ригамон и обо всём расспрашивал, то Винсент ему сказал: «Я вправе делать со своим телом всё что захочу!»
Аделина Раву: А может жандарм догадался, что это не самоубийство? Вдруг ему было что-то известно, Винсент ведь часто выпивал с Рене и Гастоном, этими студентами из Парижа?
Артур Раву: Они играли со старым револьвером, настоящим, но утверждали, что он не стреляет, так как заржавел, а потом наводили курок на всех и пугали. В ковбоев играли.
Мадам Раву: Эти Секретаны ни в чем себя не сдерживали, и всё им сходило с рук. Вдруг они встретили в поле Винсента и пистолет случайно выстрелил…
Аделина Раву: Винсент никого не обвинял, он даже сказал Гаше, что возможно так будет лучше для всех.
Артур Раву: Нам всем об этих домыслах лучше помалкивать. Доказательств нет. Да и Винсента уже не вернешь.
Мадам Раву: Будем молчать. Если бы дело было спорное, то полицейский бы не ушел, а начал расследование.
Аделина Раву: Но мне всё равно кажется, что семейство Гаше хранит некую тайну, связанную с Ван Гогом и рано или поздно, но все мы о ней узнаем.
Сцена восьмая
Поль Гаше и Маргарита Гаше у себя дома.
Поль Гаше: Письма отправила?
Маргарита Гаше: Да. Вы были у Раву?
Поль Гаше: Только пришел. Обсудили и выставку, и ужин. Они все очень милые люди.
Маргарита Гаше: А знаете, папа, кого я повстречала, когда возвращалась из почты?
Поль Гаше: Кого?
Маргарита Гаше: Братьев Секретан, вновь приехали на каникулы.
Поль Гаше: Их-то точно никто не приглашал.
Маргарита Гаше: Они приехали к себе, у родителей тут домик возле речки, летняя резиденция.
Поль Гаше: Конечно. Их приезд к годовщине трагической гибели Винсента отношения не имеет, хотя…
Маргарита Гаше: Что?
Поль Гаше: Доктор Мозери утверждает, что характер ранения, направление выстрела – всё это указывает на то, что Винсент не мог самостоятельно сделать это, в него стреляли, тот, с кем он повстречался в поле. И я вот думаю, а вдруг это сделали Секретаны?