– Детство он вспомнить захотел, – передразнил меня Макс.

Вздохнув, он направился к качелям, но дойти до них так и не смог. Из кустов выскочил злополучный шпиц и снова покусился на ногу Макса, однако Наташа лишила пса такого удовольствия. Вовремя схватив шпица, она отошла от Макса и крепко прижала вырывающийся белый комок к груди. Пес протестующе тявкнул, затем понюхал Наташу и затих.

– Ну и как же тебя зовут, пушистое белое облачко? – засюсюкала девушка.

Пес высунул язык и лизнул ее нос. Наташа рефлекторно отстранилась, а потом весело рассмеялась. Поняв, что его действие одобрили, пес снова лизнул Наташин нос.

– Надо бы его отнести хозяевам. – Не отводя с пса глаз, девушка подошла к качелям и села на них.

Мы с Максом, переглянувшись, заняли места рядом с Наташей.

– Раньше качели были шире, вам так не кажется? – Широкоплечему Максу было тесновато.

– Раньше и майонез другой был. Да, пушистик? – Наташа снова принялась ворковать над псом, щедро одаривая его своим вниманием.

– Просто мы выросли, – заметил я, елозя на шершавом деревянном сиденье. Мне было завидно, что какой-то шпиц, покусавший Макса, получает больше внимания от Наташи, чем я и Снегов вместе взятые.

– Да и лес, кажется, раньше не был таким жутким… – пробормотал Макс, глядя на темнеющие впереди деревья.

– Не был, – согласился я.

– Похож на Запретный лес из Гарри Поттера, – сказала Наташа. Она, наконец, оторвалась от пса, и тоже смотрела вперед, на темнеющие стволы деревьев.

– А мы на Рона, Гарри и Гермиону, – хохотнул Снегов.

– Чур я – Гарри! – объявил я.

– Эй! Я не хочу быть рыжим болваном! – возмутился Макс.

– Так ты и есть болван, только не рыжий, – заметила Наташа.

Я не смог сдержать смех. Согнулся пополам и захохотал.

Вскоре ко мне присоединились еще два смеха: раскатистый и басистый Макса и тоненький и мелодичный Наташи. Мы долго смеялись над ее шуткой, утирая проступившие на газах слезы, а потом резко замолкли и уставились вдаль.

– Я скучал… – вдруг произнес Макс. Тихо, словно боялся спугнуть поменявшуюся вокруг нас атмосферу.

– Я тоже, – немного погодя, сказал я. Так же тихо.

Затаив дыхание, я ждал, что скажет Наташа.

Она почесала шпица за ухом, вздохнула и едва слышно пробормотала:

– И я.

– Если ты скучал, – обратилась я к Глебу, – то почему, после переезда не связался с нами? Почему решил вот так все оборвать?

Этот вопрос мучал меня уже два года. Как бы я ни старалась убедить себя в том, что мне уже плевать на Глеба, и что его предательство больше меня не волнует, вопрос все равно сорвался с моего языка.

– Да, – согласился со мной Максим. – Какого хрена ты игнорил нас?

Глеб опустил глаза в пол и принялся шаркать мыском кроссовка по земле. Видимо, говорить на эту тему ему было нелегко.

– Просто так вышло, – тяжело вздохнув, произнес Райский. – Не поверите, но я каждый раз пытался написать вам, но не знал, с чего начать. К тому же, вы постоянно выкладывали фотки со своими новыми знакомыми, и я решил, что я вам больше не нужен.

– Ты дурак? – гаркнул Макс. – Вроде всегда умным казался, а такую хрень сморозил.

– Ну, по вашим фоткам все было ясно: я бы вам помешал, – пробормотал Глеб.

Вот тут я уже не выдержала. Резко вскочив с места, да так, что шпиц удивлённо всхрюкнул на моих руках, я возмутительно произнесла:

– Чего тебе ясно? Да как ты мог до такого додуматься? Знаешь, как мы ждали от тебя вестей? И как нам было обидно, что ты не пишешь!

Райский внимательно посмотрел на меня и, сузив глаза, медленно спросил:

– Если вы так ждали моих сообщений, то почему тогда сами не написали?

Макс хотел было что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. Мне тоже в голову никаких оправданий не приходило. Глеб ждал нашего ответа. Не дождавшись его, он самодовольно заметил: